«Мое имя состоит из пяти нот»
Пласидо Доминго спел в римских термах Каракаллы и ответил на вопросы «Огонька»
Пласидо Доминго отметил 30-летие первого выступления трех теноров (Лучано Паваротти, Хосе Каррераса и Пласидо Доминго) — концерт прошел в римских Термах Каракаллы, где и состоялся три десятилетия назад легендарный концерт. Строго говоря, до круглого юбилея оставалось еще 11 месяцев, но кто же считает годы, когда 78-летний Пласидо Доминго столь зажигательно исполняет испанскую сарсуэлу!
Легендарного артиста чрезвычайно интересно слушать не только когда он поет, но и когда он размышляет о пении. В этом «Огонек» убедился, приняв участие в беседе певца с журналистами, не упустив возможности задать маэстро вопросы.
— Почему вы выбрали именно сарсуэлу (римский концерт под названием Noche Española — «Испанская ночь» был составлен из песен и танцев этого музыкального жанра) для того, что‑ бы отметить круглую дату?
— Наверное, не все знают, что мои родители были исполнителями сарсуэлы, и первая музыка, которую я услышал, была именно сарсуэла, ее моя мать пела на сцене за несколько дней до моего рождения.
Сарсуэла — это сестра или, скорее, двоюродная сестра оперы. Она близка, но не слишком, и к оперетте. В сарсуэле есть не только арии, но и драматическая декламация. И задача артиста — легко переходить от пения к диалогам, требующим владения драматическим искусством. И я всегда гордился тем, как мои родители легко переходили от длинных диалогов к пению, и даже спрашивал себя, смогу ли я после долгого пения в опере делать это так же легко.
В сарсуэле всегда есть драма, не слишком сильная, но в конце концов все хорошо заканчивается, во всяком случае почти все остаются живы. Этот вид искусства очень распространен в Арагоне, Андалусии, Кастилии, Каталонии. И в каждой области разная музыка.
Мне посчастливилось родиться в семье артистов и иметь возможность соприкоснуться с искусством с первых дней жизни. Наша профессия — огромная привилегия, потому что, где бы ты ни был, даже если твой язык не понимают, во время спектакля возникает единение с публикой, которая внимает тебе, и это единение длится все то время, пока продолжается опера, концерт, сарсуэла. Люди в это время не думают о своих делах и проблемах. Так что у нас есть большая привилегия делать людей счастливыми.