Королевские полномочия
Хотя во всех новостях о перипетиях с «Брекситом» на первом плане политики, переговоры, «говорящие головы», в глубине сцены остается королева Елизавета. Предстоит ли ей сыграть ключевую роль в событиях?
Недавно оказавшийся премьер-министром Великобритании, Борис Джонсон остается в центре новостей и заверяет, что хочет добиться новой договоренности с ЕС по «Брекситу», но в случае неудачи готов и на так называемый no deal — «Брексит» без договоренности. Сделка выглядит сейчас все менее вероятной, в первую очередь из-за вопроса об ирландской границе. Новое британское правительство настаивает на исключении из договоренности «ирландского бэкстопа», то есть возможности сохранения таможенного союза или применения его правил после «Брексита». Для ЕС это ключевая позиция, ее не готовы менять, что и подтвердили переговоры Джонсона с Макроном и Меркель на прошлой неделе. Казалось бы, ситуация тупиковая. Но тут-то и возникает новый и существенный фактор — королевский.
Уравнение с неизвестным
События развиваются так, что возможность ноу-дила представляется пока самой вероятной. Это подтверждает и состав кабинета Джонсона (сплошь из радикальных жестких брекситеров), и лихорадочные меры Британии по подготовке к полному разрыву с Европой. Хотя эти последние можно толковать и как подготовку к… досрочным парламентским выборам.
Дело в том, что у консерваторов Джонсона осталось большинство всего в один голос, и перспектива падения правительства вполне реальна. Но насколько вероятна? В оппозиции нет единства, нет и четкой позиции по «Брекситу» у главного оппонента — лейбористов (в самой партии немало сторонников выхода из Европы). К тому же они отказываются от «тактического» союза с открыто проевропейскими партиями — либерал-демократами и зелеными, так что у тех своя дилемма: поддержать или не поддержать вотум недоверия Джонсону? Не поддержать — значит оставить жестких брекситеров у власти с перспективой обвального «Брексита»; поддержать — значит, скорее всего, привести к власти неудобное для сотрудничества правительство (премьером тогда станет лидер лейбористов Джеймс Корбин) без перспективы решительного изменения политики в отношении ЕС.
Политического кризиса формально пока нет, но ситуация настолько напряженная, что близка к тому. По прогнозам, вотум недоверия будет внесен в парламент в начале сентября, и как сложится голосование, сказать трудно. В этой ситуации одни предлагают создать правительство национального единства с участием основных партий, а другие вспоминают о королевских полномочиях и предупреждают о возможности «пророгации» парламента. То есть временного прекращения его деятельности по решению монарха — при рекомендации премьер-министра.
Сам Джонсон, правда, отрицает, что рассматривает такую опцию. Но у Бориса, как известно, семь пятниц на неделе, а «Брексит» он обещал провести во что бы то ни стало, «хоть разбиться». Поэтому его оппоненты всерьез рассматривают варианты контригры на «королевском поле» — использование редкой, но действующей процедуры «всепокорнейшего прошения» (humble address), то есть челобитной от парламентариев прямо к монарху через голову премьер-министра. По сообщениям, такая челобитная готовится сейчас группой парламентариев от всех партий (включая и противников Джонсона в рядах консерваторов) для проведения законодательства, блокирующего ноу-дил — «Брексит» без договоренности. Это не просто формальный ход: королева должна отвечать на «всепокорнейшие прошения».
Будут ли действительно задействованы эти неординарные варианты, еще вопрос, но обратим внимание: в каждом возникает королева. И получается, что все вроде как сходится к ней, Елизавете II, в свои 93 года царствующей уже 67 лет и прилежно выполняющей обязанности главы государства.