Храм памяти
На прошлой неделе в Белград прибыла частица Вечного огня, зажженного у Могилы Неизвестного Солдата в Москве. Накануне торжественной церемонии открытия мемориала «Огонек» побывал в Сербии и посетил места, напоминающие о дружбе двух народов.
Одно из самых заметных напоминаний о традициях многовековой дружбы между нашими народами — храм Святого Саввы на холме Врачар в Белграде, возвышающемся над городом. Он создавался на протяжении всего ХХ века и успел стать свидетелем многих войн, пережить бомбардировки первой и второй половины столетия и при этом выразить вековые размышления о сербской идентичности в крупнейшей храмовой мозаике на Балканах, созданной при помощи русских художников. А также благодаря финансированию и координации со стороны российских организаций.
В 2018 году был представлен купол храма, а год назад торжественно объявлено о завершении алтарного убранства, купола и алтарной части храма. В регионах, отдаленных от столицы и других крупных городов Сербии, история русско-сербских отношений читается в военных мемориалах, память и уважение к которым в народе передается из поколения в поколение. Но и в столице, и в глубинке основной груз традиций исторической и культурной памяти, пережившей смену политических конъюнктур, войны, революции и даже не одну эпидемию, вернее всего несут на себе люди. Именно они рассказали и показали корреспонденту «Огонька», в чем заключается ценность человеческих контактов, сохраненных наперекор всем эпохам.
Свидетельство веры
Чтобы оценить всю красоту убранства храма, сначала нужно дать глазам немного привыкнуть. Затем в ослепительном золотом свете, струящемся из-под купола, со стен, алтаря постепенно проступают лики святых и ангелов. Стены этого храма, который по праву считается одним из самых крупных в православном мире, буквально выстланы мозаикой, причем каждый из более чем 50 млн кусочков лежит под определенным углом. Все это для того, чтобы свет играл здесь и в самый пасмурный день. Витые колонны, миниатюрные розетки и высокие изгибы арок так гармонично дополняют мозаичное полотно, что невольно задумаешься о византийских традициях сербского искусства и былом величии собора Святой Софии. Неудивительно, что сам главный художник, ответственный за убранство храма, академик Российской академии художеств Николай Мухин на просьбу описать работу над проектом отвечает просто: «Чудо».
Тем больше обескураживают слова протодиакона Младена, проводящего «Огоньку» экскурсию по храму под гул последних строительных работ.
— На самом деле внутреннее оформление храма достаточно скромное,— говорит он, обводя рукой роскошное убранство.— Сама архитектура и все элементы украшения служат тому таинству, которое происходит за алтарем. Таким когда‑то был главный византийский храм. Помните рассказ о послах князя Владимира, которые пришли в Константинополь, чтобы узнать о христианской вере? Когда они оказались в Святой Софии, все застыли как пораженные. Это и есть свидетельство веры.
— Расскажите, как продумывали освещение в соборе. Такое чувство, что мозаика играет на свету…
— Освещение здесь удивительное,— подхватывает священнослужитель,— с каждой минутой, как меняется свет, и сама мозаика выглядит иначе. Золото играет очень важную роль в православной иконописи, потому что оно дает представление о несотворенном свете. Мне хочется подчеркнуть: здесь столько золота совсем не для того, чтобы показать роскошь убранства. Золото — это способ передать сияние Христово. Поэтому и сейчас продолжают украшать храмы, как и в старину. Вся эта красота должна служить тайне. Знаете, нам часто задают вопрос, почему здесь все так богато украшено, если нашу экономику нельзя назвать очень сильной, да и сама страна истощена пережитыми войнами. Все так, но в этом убранстве выражена сама идентичность сербского народа.
Пришлось ждать около столетия, чтобы эту национальную идентичность выразил русский художник — выразил точнее всех других претендентов на оформление внутреннего убранства главного храма Сербии. Сама идея постройки храма в Белграде возникла в конце XIX века. Тогда же был заложен фундамент на холме Врачар. Именно здесь в XVI веке османский правитель Синан-паша сжег мощи святого Саввы, первого архиепископа Сербской православной церкви. Замысел захватчика не сработал: своего святого, главного национального покровителя, добившегося от Константинополя независимости для сербской церкви, сербы продолжили почитать еще ревностнее. К возведению величественного храма приступили только в 1935–1936 годах, то есть после Первой мировой войны, в которой страна потеряла едва ли не треть мужского населения.
— Первое сотрудничество с мастерами из Российской академии художеств у нас случилось еще до русской революции 1917 года,— рассказывает протодиакон Младен.— Этот конкурс не удался, и мы пытались самостоятельно довести до конца эту колоссальную работу. Фактически храм начали строить накануне Второй мировой войны. Успели поднять стены до высоты примерно в 12 метров, и все остановила война. А после нее — коммунистическая власть, пришедшая в Югославию. Так что строительство началось только в 1985 году. Со временем подняли центральный купол, а к 1989 году завершили и основные работы на крыше храма. Это был уникальный проект: сам купол собирали внутри храма, а потом поднимали при помощи гидравлики.
— Получается, что все это происходило практически накануне новой войны…
— Да, связанной с распадом Югославии в 1991–1992 годы. Остался союз Сербии и Черногории, но в Боснии шла война… В таких тяжелых условиях почивший патриарх Павел просто не дозволял продолжать работы; мы же не могли строить храм, пока у нас были столь нуждающиеся братья. Потом окончилась война в Боснии, но началась война в Косово, и все это обернулось бомбардировками НАТО 1999 года. Только в 2001 году работы возобновились в полном объеме, был закончен фасад, приступили к внутреннему убранству. Где‑то пять лет назад начались переговоры с русскими художниками. Хотя знаете, даже в самые тяжелые времена сюда, в Белград, приезжали святители из России. Например, у нас до сих пор хранится икона, которую привез с собой патриарх Алексий II в 1999 году.
На всех языках
С верхней галереи храма открывается такой вид на массивный золотой хорос, что дух захватывает. Рабочие все еще заняты укладкой пола, и полированные плиты на полу покрывает ровный слой строительной пыли. Впрочем, священнослужитель уже почти их не замечает и ясно видит, каким храм станет через считаные месяцы.
— Осталось только пол доделать, иконы уже размещены на иконостасе,— перечисляет он.— Прямо под центральным куполом будет открыта смотровая площадка, с которой можно будет обозреть и убранство храма, и весь Белград, если обернуться к окну. Конечно, работы будут продолжаться еще какое‑то время, но главное, чтобы богослужения начались. У нас было в планах завершить все к Рождеству, посмотрим, удастся ли… Если бы не пандемия, то все наверняка успели бы сделать.