ОгонёкОбщество

Где искать новый рост?

«Огонек» продолжает обсуждение утвержденной правительством стратегии пространственного развития Российской Федерации до 2025 года (см. «Огонек» № 10)

Подготовил Александр Трушин

Когда шла подготовка Стратегии, команда экспертов, в работе которой я участвую, по заданию Министерства экономического развития изучала возможности пространственного развития нашей страны, используя новые источники данных. Результаты этого исследования повлияли на содержание Стратегии, однако наше исследование и Стратегия — не одно и то же. Об этой «разнице» и хотелось бы поговорить.

Новая реальность

Использованные нами методы изучения пространственного развития принципиально отличаются от подходов, преобладавших при разработке стратегий последних 20 лет. До сих пор главным объектом внимания были регионы, которые сравнивались между собой по данным региональной статистики. Регион воспринимался как неделимый атом в таблице Менделеева, и при таком подходе не учитывалось, что внутри региона есть множество территорий с самыми разными возможностями и проблемами. Используя статистику муниципального уровня, наша команда впервые смогла на цифрах показать, какой вклад в развитие экономики страны вносят муниципальные образования различного типа — от крупных городов до территорий ресурсного освоения. Такой срез выявил массу вещей, на которые раньше не обращали внимания.

Поясню. Есть много регионов-середняков, имеющих сходные статистические показатели (по объему валового регионального продукта и доходам на душу населения и т.д.), например Новосибирская и Омская области. Но если сравнивать между собой крупные города этих регионов, то они могут различаться более чем в 4 раза. До сих пор на федеральном уровне эти различия мало учитывались, а федеральная помощь равномерно размазывалась по территориям тонким слоем. Настолько тонким, что ускорить их развитие или создать критически важную инфраструктуру, чтобы, например, сдержать отток населения, было невозможно. Например, в дорожном хозяйстве на большинство муниципалитетов приходится менее 100 млн рублей инвестиций. Построить новую дорогу на эти деньги невозможно, хватит разве что на латание дыр. А нет дорог — нет и развития. Федеральные инвестиции, выделяемые регионам, реальные проблемы территорий решать не могли, поскольку с федерального уровня эти проблемы попросту не были видны. Таков один из выводов, к которым пришли наши эксперты. Насколько он учтен в Стратегии — другой вопрос.

«Коридорное моделирование»

Во всем мире наблюдается общая закономерность — происходит концентрация населения и экономики в крупнейших городских агломерациях. В России сегодня сложились крупные центры, каждый из которых дает более 1 процента экономического роста страны. Это 19 крупных агломераций и 4 минерально-сырьевых центра. В их числе Москва (17,6 процента), Санкт-Петербург (8,8), Екатеринбург (3,6), Воронеж (2,4) и др. Большой потенциал развития имеют и другие, пока менее развитые агломерации, их примерно 20. Там экономика более производительна, чем на окружающих эти города территориях. Там уже живет половина населения страны, и оно увеличивается: агломерации притягивают к себе людей. Там концентрируется промышленное производство, туда бизнес вкладывает деньги, развивается сфера потребления, накапливается потенциал дальнейшего развития, увеличивается производительность труда, особенно в отраслях, базирующихся на экономике знаний. Именно для таких отраслей необходима концентрация капитала и человеческих ресурсов. В тайге или в тундре, где плотность населения полчеловека на квадратный километр, этого достичь невозможно.

Наше исследование вскрыло много неожиданных вещей. Например, мы увидели, что город Махачкала вносит такой же вклад в экономический рост страны, как и Новосибирск,— 2,1 процента. До сих пор мало кто вообще причислял города Северного Кавказа к экономическим тяжеловесам, к ним прилип ярлык «дотационные», а оказалось, что это далеко не так. В Махачкале самые быстрые темпы урбанизации среди крупных российских городов, происходит ускоренное развитие новых производств и сферы услуг.

Или Воронеж, который долгое время считался проблемным городом. А мы выяснили, что Воронеж по вкладу в экономический рост обошел тот же Новосибирск,— 2,6 процента. И также мы знаем сейчас, что самые высокие темпы роста за последнее время были не в Москве и не в Санкт-Петербурге, а в некоторых портовых территориях — до 30 процентов в год.

И в целом экономическая реальность, если ее изучать на муниципальном уровне, отличается от того, как ее привыкли видеть в столице. Вот пример. На Алтае были созданы две особые экономические зоны, в которых вводился облегченный налоговый режим для развития туризма. Но более высокие темпы роста показали другие районы Алтая, вне этих зон. Видимо, у инвесторов есть другие критерии эффективного вложения средств, которые не были учтены при создании зон. Похожее произошло в Калининградской области: самым быстрорастущим бизнесом оказался туризм на Балтийском взморье.

Быстрое развитие получают и некоторые логистические узлы на пересечении транспортных артерий. Иными словами, многие точки роста возникают благодаря созданию инфраструктуры. Это называется «коридорное моделирование»: появление транспортного коридора притягивает многие бизнесы, которые подтягиваются к нему поближе, чтобы воспользоваться преимуществами этого коридора.