«Это не о том, как он умер, а о том, как жил»
В феврале в российский прокат выйдет драма «Ван Гог. На пороге вечности» Джулиана Шнабеля с Уиллемом Дэфо в главной роли. «Огонек» побеседовал с актером о психологии погружения в образ
-Про Ван Гога люди знают в основном две вещи: что он был великим художником и что он отрезал себе ухо. Ваше знакомство с творчеством Ван Гога было более глубоким до того, как вы стали сниматься? И как стартовал этот проект?
— До этого фильма я знал о Ван Гоге лишь то, что знает большинство — вот это самое, что вы перечислили. Проект начался с того, что мне позвонил Джулиан Шнабель. Он сказал: «Скорее всего, мы снимем фильм про Ван Гога» — и посоветовал почитать двухтомник Стивена Найфи и Грегори Уайт-Смита «Ван Гог: Жизнь». Эта книга предлагает неплохой биографический обзор жизни художника, а также письма художника. Джулиан попросил меня сделать заметки о моих впечатлениях о книге и передать ему. После этого он засел писать сценарий. Он мне сразу сказал, что снимет картину про Ван Гога, только если я соглашусь играть художника. Тогда я и понял, что для меня настало время снова взяться за живопись.
— Снова?.. Вы хотели стать художником?
— Впервые я начал заниматься живописью много лет назад, во время съемок картины Уильяма Фридкина «Жить и умереть в Лос-Анджелесе». Я был одержим изобразительным искусством. Но со временем понял, что мне нравится масштабная живопись и я люблю писать маслом, а для этого нужна мастерская и время. Я же слишком много путешествую. Пока я писал картины, у меня начал развиваться кризис личности. Я постоянно задавался вопросом: «Что мне делать со всеми этими холстами?» У меня не было амбиций выставляться или продавать картины. Я только мог их подарить друзьям, что и сделал с наиболее удачными из них. Остальные я принялся зарисовывать вторым, третьим, четвертым слоем — и все равно холсты продолжали быстро плодиться. Джулиан, зная об этом, попросил меня вернуться к этому занятию. Но теперь под его руководством.
— Это был какой-то специальный психологический эксперимент, погружение в творчество Ван Гога?
— Джулиан подсказал мне какие-то важные вещи. Точнее, просто научил смотреть на мир глазами художника. До этого я рассматривал живопись как дилетант, поскольку видел окружающее слишком прямолинейно. Например, перед нами стоит бутылка (указывает жестом на бутылку с водой). Когда я начинаю рисовать, то фокусируюсь на форме. Как-то мы с Джулианом работали на пленэре. Я писал дерево, а он, увидев, как я начал компоновать, остановил меня: «Забудь, что видишь дерево! Обрати внимание на цвета, вот на эти желтые оттенки. Сколько их? Смотри, сколько вариаций! Поработай с ними! Здесь имеются серые, синие и красные». Другими словами, Джулиан позволил мне посмотреть на дерево по-другому, собрать его из фрагментов моих впечатлений, в то время как я сразу пытался как можно более точно скопировать его линейную форму. Работа с Джулианом вообще похожа на захватывающий процесс переоткрытия мира. Например, каждое утро, когда он приходил на съемки, он начинал уборку и перестановку мебели. У нас для этого были специальные рабочие, но Джулиан предпочитал делать это сам и настаивал, чтобы я тоже ему помогал. Нам довольно быстро удавалось отснять сцены, поэтому после съемок у нас оставалось достаточно времени для экспериментов и обсуждений. Во второй половине дня мы обычно уходили рисовать. Наш разговор обычно начинался так. Джулиан: «Не видел ли ты случайно то большое дерево по дороге сюда? Давай найдем его и зарисуем!» Мы разыскивали дерево и обнаруживали, что вечером цвета и атмосфера совершенно другие, поэтому мы бросали наши мольберты и принимались за съемку. Таким образом, наш рабочий день состоял из двух частей. В первой половине дня у нас был распорядок и отрегулированные съемки, а во второй мы делали что хотели: рисовали, разъезжали по окрестностям, изучали природу, импровизировали и снова снимали.
— При съемках вы ориентировались на какие-то документы, архивы? Насколько вы были документальны?
— Джулиан — известная личность в мире искусства с многочисленными связями и знакомыми, поэтому у него есть доступ к любому эксклюзиву. В нашей картине упоминаются дневники Ван Гога из Арля. На их тему до сих пор ведутся многочисленные дискуссии. Как-то раз — дело было в Париже — мы с Джулианом отправились в какой-то шикарный офис. Я даже не знаю, что это было за место. На мой взгляд, какая-то очень элитная адвокатская контора. Нас встретили парни, одетые с иголочки, и повели в кабинет. Там мы все надели белые перчатки, и парни вытащили из сейфа дневники Ван Гога. Они держали их, словно Святой Грааль, потом разложили перед нами, и мы начали благоговейно их созерцать. На полях были заметны отверстия, которыми помечены многие работы Ван Гога. Это было что-то нереальное — в этот момент ты явно ощущал присутствие художника. Пока мы созерцали работы, Джулиан неожиданно схватил меня за руку и — хлоп! — приложил ее к одному из набросков Ван Гога в дневниках. Все так и ахнули! Меня прошиб пот, а Джулиан мне потом сказал, что хотел, чтобы я «взял энергию» от этих работ. Если честно, находясь в окружении таких произведений, действительно ощущаешь себя по-другому. Как бы лучше это объяснить… Создается ощущение какой-то невероятной власти, мистики, чувствуешь связь поколений и историю.