Эйфория уязвимости
В этом году московский международный кинофестиваль вновь откроется не в июне, а в апреле, на этой неделе. И теперь так будет всегда. «Огонек» рассказывает, как смена времен года повлияла на драматургию ММКФ
В прошлом году на чемпионате мира по футболу победили не только французы, но и устроители ММКФ. Из-за спортивного праздника фестиваль переехал из июня в апрель и оказался гораздо ближе к зрителю. Аудитория ММКФ-2017 — 33 тысячи человек, аудитория ММКФ-2018 — уже 50 тысяч. Мобилизовать публику весной оказалось легче, чем летом, но отборщики фестиваля столкнулись с новым вызовом. Когда ММКФ шел в июне, простора для маневра было больше.
Как и легендарный осенний киносмотр в Торонто (TIFF), московский парад фильмов в некотором роде «фестиваль фестивалей». В его основной конкурс попадают только мировые премьеры, и соблюдение этого условия позволяет ММКФ оставаться в элитном клубе 15 мировых фестивалей класса А, аккредитованных Международной федерацией ассоциаций кинопродюсеров (FIAPF). Но в то же время каждый год в Москве в параллельных программах можно увидеть огромное количество картин, премьеры которых состоялись где-то еще. В том же Канне, в Берлине, в Роттердаме или на американском фестивале независимого кино Sundance. И эта особенность каждый год превращает ММКФ в то, что его отборщик Ася Колодижнер описывает как «образовательное учреждение» — динамичный интенсив для тех, кто изучает и создает кино. Тележурналист Петр Шепотинник, отборщик фестиваля и его директор по связям с общественностью, говорит, что осознал эту миссию, когда на ретроспективе Джона Кассаветеса в 2008 году увидел среди зрителей кинематографистов — и будущих, и матерых. Фестиваль стал навигатором, позволяющим усваивать информацию системно. Кажется, именно это и объясняет приток зрителей и их омоложение. Учеба требует дисциплины и усилия (а иногда и насилия) над собой. Длящийся ровно неделю, фестиваль превращается в четкую программу занятий с конкретными темами и четкими сроками. Один будущий кинорежиссер пошутил, что ходит на ММКФ как в библиотеку, только не имени Ленина, а имени Михалкова. Возможно, когда-нибудь фильм этого режиссера покажут на ММКФ. Колодижнер говорит, что прорывным дебютам фестиваль давно уже рад больше, чем работам повторяющихся мастеров.
Повторение пройденного
Продолжать эту гуманитарную миссию в апреле стало сложнее: многие фильмы все еще ждут майского Канна, а после Sundance, Берлина, Роттердама и Гётеборга проходит не так много времени. Поэтому с 406 фильмов в 2017 году программа ММКФ сократилась до 299 в 2018‑м. Но меньше не значит хуже: отборщики мобилизовались вместе со зрителем, и в 2019 году до Москвы доберется полдюжины интереснейших фильмов с других мировых фестивалей.
Например, «Нон-фикшн» француза Оливье Ассаяса — абсолютно зрительский, смешной и страстный фильм о писателе, переставшем отличать вымысел от реальной жизни. И немецкая драма о войне «Произведение без автора» — соперник «Собибора» в прошлогодней борьбе за «Оскар». А еще печальная, но волевая «Дафна» — картина итальянца Федерико Бонди, повествующая о женщине с синдромом Дауна, в жизни которой вдруг происходит странное чудо. И «Пираньи Неаполя», герои которой — молодые итальянские гангстеры — сами программируют себя на то, чтобы пережить трагедию Ромео и Джульетты. И гениальный македонский фильм «Бог существует, и ее зовут Петруния», с иронией изучающий цену святости в современном мире.