Джихад за Карабах. Чем это грозит России?
Слухи о том, что на карабахском фронте воюют протурецкие наемники из Сирии и Ливии, на минувшей неделе заглушила громкая новость: президент Эрдоган налаживает сотрудничество еще и с джихадистами из Пакистана и Афганистана. О ком идет речь, каковы шансы и как это может изменить ситуацию на Кавказе?
Сначала о том, откуда задул этот ветер. В северо-западных районах Пакистана, населенных в основном пуштунами, уже около двух десятков лет абсолютно свободно действуют вербовочные центры террористической организации (запрещенной в России. — «О») «Джамаат-и-Ислами» («Исламское общество», ДИ/ИО), ежегодно отправляющей тысячи боевиков на джихад в Афганистан и Кашмир.
По сути, и это не секрет для экспертов, «Джамаат-и-Ислами» сумела создать в регионе настоящую «конвейерную индустрию джихада», с опорой на беспрецедентную вербовочную сеть и эффективную инфраструктуру муаскаров (военно-учебных лагерей).
Разумеется, джихадистский проект такого размаха был бы невозможен без тайной и явной поддержки государственных структур, прежде всего пакистанских спецслужб, использующих организации вроде ДИ/ИО для ведения гибридной войны против своих врагов в регионе — Кабула и Нью-Дели. С их точки зрения, эта стратегия вполне окупается: в значительной степени именно благодаря усилиям «Джамаат-и-Ислами» и союзных ей террористических групп до сих пор продолжается война в Афганистане и происходит периодическое обострение ситуации в Кашмире.
А всего около недели назад источники автора «Огонька» в Пешаваре — столице пакистанского Пуштунистана — сообщили: в прайсе вербовочных центров «Джамаат-и-Ислами» появился новый джихадистский маршрут — Карабах…
Старый враг и его повадки
Следует напомнить, что эмиссары ДИ/ИО — не новички на постсоветском пространстве: в середине 1990‑х они уже действовали в Таджикистане, где полыхала гражданская война, а также на юге России. С началом первой чеченской войны «Джамаат-и-Ислами» отправил, по разным данным, от нескольких десятков до нескольких сотен боевиков на Северный Кавказ, на джихад против российских войск, за независимость Чечни.
Все они были уроженцами Пакистана и Афганистана, прошли обучение в пакистанских медресе и муаскарах ДИ/ИО, а также в аффилированных с ним террористических группах («Джаиш-еМухаммад» и «Аль-Бадр» также запрещены в РФ), многие успели повоевать в рядах тогда только поднимавшего голову «Талибана» (организация запрещена в РФ). Фирменным стилем «джамаатчиков» была звериная жестокость и высокая эффективность в бою: афганские и пакистанские боевики беспощадно отрезали головы попавшим в плен российским военным, при этом не щадя и самих себя в схватках с федералами.
Пакистанские и афганские боевики, выращенные в террористических инкубаторах «Джамаат-и-Ислами», «Джаиш-е-Мухаммад», «Аль-Бадр» под присмотром спецслужб Исламабада, с 1990‑х годов также принимали активное участие в карабахском конфликте на стороне Азербайджана, правда, в формате, так сказать, джихадистской самодеятельности, без внешней господдержки, словом, размах был не тот. Хотя пресловутая исламская солидарность уже тогда играла здесь не последнюю роль, а со временем она в известном смысле даже получила идеологическое оформление.