«Одни по купонам горшки лепили, другие — песни»: монолог владельца Resonant Arts, где записывают рэперов, Познера и Дудя
Дмитрий Бабак начал заниматься звукозаписью случайно и без опыта, но за 10 лет смог сделать из убыточной студии прибыльный бизнес — в том числе благодаря знакомствам с рэперами и дверным ручкам из Лондона.
По образованию я юрист: учился пять лет, четыре из них практиковал. В свободное время играл на гитаре и писал песни. Однажды друзья уговорили записать свою музыку. Я сходил в несколько студий, но мне нигде не понравилось: везде был какой-то страшный интерьер и ощущение, что никто не понимает, что делать.
В то же время я ушёл в академ писать диплом. Я взял длительный отпуск на работе, и бухгалтерия сдуру заплатила мне вперёд за четыре-пять месяцев. У меня была настолько неприличная сумма денег, что я даже не понимал, что с ней делать — в районе 200-300 тысяч рублей. Для пятикурсника в 2008 году это, поверьте, было суперкруто.
Примерно тогда же мой друг Иван Рымарев поставил мне с телефона треки рэпера Кажэ Обоймы. Мы начали искать информацию о нём, увидели, что у него нет концертов — и решили организовать сами. Мы с ним связались, приехали познакомиться лично в Питер и договорились о концерте. Для нас это было вообще «вау».
Тогда я окончательно ушёл с работы, бросил всё, чем занимался и на кого учился. Я думал, что об этом будет говорить вся Москва.
На концерте мы решили вместо билетов выдавать гильзы, потому что было очень дорого подключать Kassir.ru или «Билет.ру». Я заказал тысячу отстрелянных гильз, мы вручную надевали их на верёвочки, чтобы можно было вешать на шею. Это была игра слов и смыслов: Кажэ Обойма и вот тебе на входе выдают гильзу.
Мы заказывали в типографии плакаты, сами клеили их по городу. Что мы только ни делали, чтобы оповестить людей, но всё это не сработало — особо никто не пришёл. Это была нормальная наивность максималистов, которые не очень понимают, как что делается.
Мы очень жёстко прогорели и попали на деньги — около 400-500 тысяч рублей. По сути, это были деньги на жизнь в ближайшие четыре-пять месяцев плюс то, что я одолжил у друзей. Зато про нас узнали — сейчас я понимаю, что это были классные инвестиции.
Кажэ Обойма увидел, как мы работаем, что мы не сбежали с концерта, когда поняли, что к нам пришло полтора человека. Сделали ему ещё несколько концертов, сняли пару клипов, ничего в этом не понимая, и заключили договор продюсирования. Благодаря Кажэ Обойме мы познакомились другими рэперами: Смоки Мо, Бастой, KREC и так далее — всей этой классической питерской тусовкой.
С долгами рассчитались через полгода. У меня была работа-халтура вроде перепродажи техники. Кроме того, нас пригласили организовать один детский рэп-фестиваль в Сочи от «Кинотавра», потому что считали, что мы в рэперской тусовке. Благодаря этому долги и отдали.
На продвижении и организации концертов крайне сложно заработать. В основном деньги можно сделать либо на рекламных интеграциях, либо за счёт отчислений с бара.
Тогда я был «зелёный» и не понимал этого. А когда понял, то решил, что концерты это не моё. Это суперрискованный бизнес, поэтому мы из него быстро постарались уйти, особо не заходя.
Кредит на покупку студии
Мы начали сотрудничать со студией звукозаписи Resonant Arts — там я записывал свои песни, привозил знакомых рэперов. Я предлагал Лёне, тогдашнему владельцу студии: «Давай мы будем заниматься управлением, дай нам процент, мы всё сделаем как надо». Он отказался.
В 2010 году студию закрыли за долги, владелец не платил аренду, всё время кормил арендодателя завтраками. Тот не выдержал, закрыл студию и оставил оборудование себе.
Тогда я занял в районе 600 тысяч рублей на два года под 17% годовых с условием, что верну все деньги разом, а не буду платить каждый месяц, как в классических кредитах, и выкупил студию. Я купил право снять это помещение в аренду и забрать себе оборудование. Я звонил знакомым артистам и звукорежиссёрам с вопросом, насколько это прибыльный бизнес и стоит ли лезть в него. Меня отговаривали все, потому что бизнес не прибыльный. И они были правы, но я решил рискнуть, потому что понимал, — есть активный интерес. Я предположил, что артисты не откажут мне прийти к нам в гости. Слава богу, я не ошибся.
Мы договорились с бывшим владельцем работать втроём и отдавать этот долг. Лёня — звукорежиссёр, а мы с Ваней занимаемся менеджментом. Мы за месяц привели помещение в порядок, сделали дополнительный ремонт и запустились. С Лёней мы потом попрощались на дружеской волне в 2011 году, а два года назад я стал единственным владельцем.
Я совершенно ничего не понимал в звукозаписи — максимум знал, что такое микрофон. Когда начал развивать студию, всё завертелось по простой причине — нигде не было хорошего сервиса. Все помещения, в которых я бывал, мне казались убогими и страшными.
Там звукорежиссёр мог и сейф взломать, и коня на скаку остановить. Он всё одновременно делал: сводил, записывал, писал аранжировки, открывал дверь, вёл расписание на бумажке. У меня была идея устроить всё цивилизованно.
Мы сделали большой акцент на дизайне студии. Для 2010 года это было классно. Сейчас немножко неловко вспоминать, как там всё выглядело.
Сразу скажу — это не самый прибыльный бизнес, если заниматься им между делом. Нужно работать семь дней в неделю и через восемь лет, может быть, студия принесёт денег.
Можно зарабатывать, если браться за запись сказок, свадебных гимнов, поздравлений — это всё страшное, конечно, но может приносить деньги. Сложно соединить такой бизнес с производством музыки и записью песен, но нам удалось.
Купонные сервисы и минусовки из «ВКонтакте»
Resonant Arts заново открылась в мае 2010 года на Братиславской в районе Марьино. Где-то в декабре 2011 года я устал туда ездить, да и клиентам было неудобно. Мы переехали на Красные ворота — это центр Москвы, а через семь месяцев на Новинский бульвар возле Нового Арбата. Сейчас мы работаем на Большом Афанасьевском переулке на углу Старого Арбата — это наша четвёртая локация.
Ещё до всех переездов, в самом начале, мы втроём пытались выкарабкаться, находили какие-то заказы, озвучивали аудиокниги, чтобы хоть что-то зарабатывать — это был мрак.
Я договаривался с купонными сервисами, артистов приглашал, отслеживал, кто, где и когда выступает, ходил с Ваней на концерты, выцеплял тех, кто на разогреве выступал. Мы понимали, что молодым ребятам может быть интересно у нас записываться.
Также искал книжные ярмарки, раздавал там визитки, предлагал озвучивать книги, аудиогиды и тому подобное. Параллельно с этим мы ездили по вузам: развешивали объявления, искали звукорежиссёров, разных дикторов. Так по чуть-чуть находили заказы и исполнителей. С некоторыми из них мы до сих пор работаем. Представляете, с 2010 года.
Первые купонные сервисы открылись примерно в то же время, что и мы. Я понимал, что если мы будем сотрудничать с ними, то нам придётся пойти на жёсткие уступки и работать почти в убыток очень долгое время, зато мы получим клиентскую базу.
Если не ошибаюсь, один час записи, сведение и мастеринг по купону стоили 1700 рублей. Нам купонные сервисы переводили половину. Мы на месте пытались увеличить чек за счёт дополнительных услуг.
Не по купону те же услуги стоили где-то в районе 4-5 тысяч рублей: один час только записи стоил 500 рублей. Если брать сразу четыре часа, так называемую сессию, то 375 рублей в час. Сведение стоило около 3000 рублей.
Клиенты приходили с минусовкой из «Зайцев.нет» или «ВКонтакте», сводилось тоже абы как. Сейчас мы за километр не подпускаем таких людей. Тогда мы по сути хватались за всё. Не потому что нам нужно было деньги заработать, а в целом не понимали, какая ответственность на нас лежит, когда человек приходит с такой минусовкой.
Так мы получили неплохой приток клиентов, но все они были «некачественными». Это в основном люди, которые хотели попробовать что-то новое по купонам. Одни по купонам пробовали горшки делать из глины, другие — песни записывали.