О пользе ничегонеделания: рассуждает Алина Фаркаш
Эта колонка должна появиться в эфире максимум через три часа, а я только начала ее писать. Я часто так делаю, и мне почти всегда за это стыдно. Я – королева последнего момента.
Я мастер вскакивания на подножку уходящего поезда, на конкурсе прокрастинаторов я была бы судьей.
Это доставляет мне немало неприятных эмоций и часто ставит меня в неловкие ситуации. Я часто оправдываюсь. С другой стороны, мне понадобилось прожить тридцать лет, чтобы понять, что без периодов безделья, дуракаваляния и прокрастинации не может быть полноценной работы и творчества.
Несколько раз в жизни я наблюдала, как в редакцию талантливого журнала, в которую журналисты приходят в лучшем случае к двенадцати и большую часть времени занимаются чем-то очень далеким от непосредственной работы, вроде болтовни друг с другом, чтения блогов и книжек и походов на маникюр, – приходил эффективный менеджер. Менеджера обычно нанимали, потому что выпуски задерживались, издательство платило штрафы типографии и руководству очень хотелось хоть какого-нибудь порядка в этом веселом зоопарке. Менеджер размышлял: для того, чтобы написать колонку, журналист тратит два часа. Рабочий день длится восемь часов. Соответственно, за это время можно написать четыре колонки. А если обучить всех методу слепой печати и потребовать двигать пальцами побыстрее – то целых восемь колонок!
Внедрялись строгие графики сдачи материалов, штрафы для опоздавших, проверки эффективности… И журнал довольно быстро погибал и закрывался: чем «эффективнее» работали журналисты, тем более скучными, банальными и лишенными смысла становились их тексты.