«Неравенство равных. Концепция и феномен ресентимента»
Почему уязвленной сперва почувствовала себя аристократия
Трудно найти политическую и социальную группу, которая не выражала бы сегодня недовольство собственным положением в обществе. В несправедливости обвиняют друг друга представители разных рас, биологических полов, сексуальной ориентации, политических и религиозных взглядов. В книге «Неравенство равных. Концепция и феномен ресентимента» («Издательский дом Высшей школы экономики») политолог Леонид Фишман рассказывает об истоках ресентимента и о том, как он фактически стал нормой современных обществ. Книга вошла в длинный список премии «Просветитель» 2024 года. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом о генезисе ресентимента, который обнаруживается не среди обездоленных, а в привилегированных слоях общества.
Глава 2. Ресентимент как умонастроение аристократии
Сколь бы самоочевидной в силу подкупающей простоты ни казалась связь между ресентиментом и низшими классами, сам комплекс характерных для него моральных чувств и стратегий поведения вряд ли мог появиться среди низших классов. Гораздо резонней предположить, что для его появления как значимого социального феномена было необходимо не уникальное сочетание черт личности у раба или крестьянина, одержимого, подобно старухе из сказки о золотой рыбке, неправомерной гордыней, а положение в социальной структуре, которое бы генерировало «высокие, сдерживаемые втуне притязания, гордыню, не соответствующую внешнему статусу». Еще Аристотель указывал на то, что завидуют друг другу люди близкого социального положения: «... тем, кто к ним близок по времени, по месту, по возрасту и по славе... тем, с кем соперничают, потому что соперничают с перечисленными категориями лиц... Одинаковым образом [мы относимся] и к людям, занимающимся подобными вещами. <... > Завидуем мы и тем, чьи приобретения или успехи являются для нас упреком; ведь такие люди нам близки и подобны нам... и тем, кто имеет или приобрел то, чем следовало бы обладать нам или чем мы обладали... И те, кто еще не достиг или совсем не достиг чего-нибудь, завидуют тем, кто быстро [достиг этого же самого]». Иными словами, социально обусловленная зависть, которая, как считается, лежит в основании ресентимента, возникает и поддерживается вовсе не тогда, когда расстояние между завистником и объектом зависти велико, а, наоборот, когда оно минимально. А если и не минимально, то видится вполне преодолимым легальным путем.
Сегодня с ресентиментом обычно связывают популизм — по определению представительство низших классов. Но, как проницательно писал Ричард Сеннет еще по поводу Ричарда Никсона, «его симпатии — не приверженность новому порядку, но скорее чистое негодование, ressentiment по отношению к порядку существующему. В глубине души его политика — это политика пренебрежения к знати, критикующая недоступность привилегированных школ; класс, к которому он апеллирует, ненавидит привилегированных, но не собирается упразднять сами привилегии. Критикуя истеблишмент, представители этого класса (курсив наш. — Л. Ф.) надеются пробить в его стенах брешь, через которую они сами смогли бы по одному пробраться по ту сторону». Что же это за класс? Точно не пролетариат, по крайней мере американский. Как настойчиво подчеркивает Пол Фассел, пролетарии совсем не завидуют самым высшим классам; напротив, все оттенки зависти низших к высшим легко обнаруживаются между различными градациями среднего класса.