Тропический калейдоскоп
Есть периоды — кратковременные, — когда природа в своём естественном ритме как бы «выдыхает», но ещё не начинает «вдох». Она замирает в ожидании старта и набирается сил. Кажется, что в такое время в жизни животных ничего не происходит, а если и происходит, то внешне это малозаметно. По крайней мере, так обстоят дела на Севере и в центре европейской части России, на «югах» всё по-другому. В момент «природного затишья» в отечестве в голове неуёмного натуралиста начинает вертеться идея уехать куда-нибудь подальше — туда, где бурлит дикий животный мир. Чаще всего даёшь себя самому уговорить: потерпи, пережди недельку-вторую, и тут всё закрутится в новом витке событий и поездок. Но однажды в «межсезонье» мы с единомышленником отправились-таки в путешествие по тропическому раю, «перемахнув» Атлантический океан.
Одиннадцать часов полёта, и авиалайнер доставил нас на самый большой кусочек суши между двумя американскими континентами — на остров Куба. Там с февраля по апрель оптимальный период для любителей дикой природы. Сезон дождей, характерный для всех тропических стран, как и зной, — ещё только впереди, так что и людям, и зверям очень комфортно. Практически все животные, обитающие в Новом Свете, для нас — экзоты, и всё, что нам встретилось, было необычным, удивительным, новым.
Без проводника было бы туго. Несмотря на подготовку, многого мы знать не могли и потому отдались в руки местного натуралиста, с которым предварительно списались по почте. Нашего проводника звали Чино. Приветливый кубинец лет сорока пяти, учитель зоологии в местной школе, оказался большим знатоком местной фауны. На арендованной им машине мы планировали проехать по наиболее значимым местам острова. Был ли у нас план? Разумеется, у нас был план. И очень оптимистичный, ведь Остров свободы — территория обитания большого количества эндемиков. Из-за природно-географической специфики Кубу называют «сельскохозяйственными тропиками». Это означает, что в силу многолетнего экономического эмбарго большая часть свободных земель распахана под сельхозкультуры. Поэтому наши маршруты в основном проходили через заповедники и национальные парки, территории которых сохранены в более или менее первозданном виде.
«Здесь климат иной…» — вспомнилось, едва мы покинули здание аэропорта. Иным был сам воздух, настолько плотный и вязкий, что казалось, он затрудняет наше передвижение с баулами и фотокофрами к припаркованной малолитражке. Но ведь мы и хотели «иного»!
Не теряя драгоценного времени, даже не погуляв по Гаване (оставили на последний день), мы отправились на запад страны, в долину Виньялес, окружённую цепью живописных холмов, обросших лесом.
Что бросилось в глаза по прибытии в одноимённую провинцию? Почва непривычного ярко-кирпичного цвета. Причина в том, что она пропитана окисленным железом, и это даёт возможность выращивать лучший в мире табак. Табачные плантации гигантскими зелёными одеялами подступали к уходившим в густую дымку скруглённым холмам. Поднимаясь всё выше и выше по дороге-змейке, огибавшей «волосатые» горы Виньялес, мы оказались во влажном тропическом лесу, называемом джунглями, где всех нас ждал «подарок». В предвкушении его Чино убежал вперёд, пока мы «ползли» за ним, фотографируя всё подряд. Фотокарты памяти, дальновидно запасённые в большом количестве, уходили «влёт», быстро заполняя цифровые объёмы. Это была первая фаза фотографического безумства пришельцев, не искушённых в тропической колористике. Конечно, её нужно было пройти и утолить «голод», что хорошо понимал наш гид. Он удовлетворённо отметил счастливое выражение наших лиц, когда мы вышли на него минут через тридцать. Но и сам он был счастлив, потому что увидел то, о чём долго мечтал, — самую маленькую птичку на планете!
Несказанно повезло и нам: мало того факта, что она самая маленькая, увидеть её можно только здесь, на Кубе. Она — абсолютный эндемик! Имя этой малютки — колибри-пчёлка, и оно полностью соответствует её внешнему облику. За всю историю наблюдений «пчёлок» видели в трёх провинциях острова, где они достоверно гнездились. И именно за этим занятием мы застали крох-тружеников. Здесь, в ветвях высоченного дерева с мясистыми листьями каплевидной формы были и самец, и самка! Как Чино смог углядеть на такой высоте шныряющих «пчёл», непонятно, ведь их размер сопоставим с крупной тропической осой или шершнем — всего пять-шесть сантиметров, вместе с клювом и хвостом! Чтобы лучше осознать «малость» птички, достаточно представить, что средний размер яичка в кладке — 8 мм! Мысли о том, чтобы подняться повыше — залезть на дерево и рассмотреть как следует эти «фасолинки», не было. Не дай бог потревожить редчайших созданий за их нелёгким трудом.
Полёты всех видов колибри — такие же, как у шмелей, ос и бражников, то есть происходят с таким же звуком, зависанием и манёвренностью. Неудивительно, что, например, в Крыму многие отдыхающие путают колибри с зависающей бабочкой — бражником-языканом.
Многообразие птиц с названием «колибри» очень велико — на континентах Нового Света насчитывается более 350 видов, но на острове Куба найдено всего три вида. Кстати, ещё один яркий вид — кубинский изумрудный колибри нам повстречался на следующий день путешествия. По сравнению с «пчёлкой» кубинский «изумруд» выглядел просто гигантом — он 10 см в длину. Самка уже насиживала кладку в уютном гнёздышке, а самец демонстрировал нам свои лётные способности. Могу сказать, что фотографировать колибри, зависающего «вертолётиком» перед яркими зевами тропических соцветий, — огромное удовольствие и одновременно испытание для фототехники. Пищу колибри-пчёлки, как и других колибри, составляют пыльца, нектар цветков и мелкие насекомые, в основном тли. Находясь в воздухе, птички засасывают пищу сложенным трубочкой языком. Полёт колибри отличается большой энергоёмкостью, так как частота колебания крыльев очень высокая, что заставляет этих птиц питаться постоянно для восполнения значительных энергетических затрат. Вместе с тем они, как и большинство птиц, обладают ограниченными возможностями видеть в темноте, в связи с чем в тёмное время суток не могут питаться. Ночь колибри проводят в оцепенелом состоянии, сидя на ветке. Оцепенение сопровождается снижением уровня обменных процессов в организме и падением температуры тела до 17—20°С. В тёмное время суток колибри часто становятся жертвами ночных хищников, в том числе пауков-птицеедов.
Пробираясь дальше по лесной дороге, Чино указал на птицу, которая является национальным символом, потому что повторяет флаг страны в своём оперении. Кубинский трогон, эндемик с переливающимися из синего в зелёный перьями, предстал перед нами в своём «державном» великолепии.
Вскоре возбуждение от контакта с тропиками начало утихать. И мы, понемногу приходя в себя, стали и сами, без помощи проводника, обнаруживать «невиданных» животных. В течение трёх-четырёх последующих дней в долине перед нами крутился живой калейдоскоп из эндемиков. Тогда я отчётливо вспомнил рассказы о Чарльзе Дарвине и его путешествии по Галапагосам, ведь учёный в большинстве случаев встречался там с эндемичными видами!
Передвигаясь по протоптанным зверями тропинкам, неизбежно выходишь на полянки, где солнечные лучи устраивают «праздники» для тропических растений и их пернатых обитателей. А в других местах джунгли (почти непроходимый лес от переплетённых кустарников и лиан в нижнем ярусе) плавно «перетекают» в тёмную лесную зону — гилею. В ней высокие деревья верхнего яруса своими кронами настолько плотно смыкаются вместе, что образуют сплошной полог, и солнечный свет практически полностью поглощается листвой. Поэтому в таком лесу царит полумрак. Углубляясь в этот таинственный лес, я ловил себя на мысли о подстерегающих неожиданностях в лице опасных хищников и ядовитых животных. И однажды поделился с Чино своими опасениями, которые тот развеял привычно и без промедления: «Хищников на острове нет, как нет и ядовитых змей!»