Там, где раки зимуют
В Рузском районе Подмосковья, неподалёку от Звенигорода, среди лесов и болот есть заповедное озеро Глубокое. С 1891 года здесь работает первая в России пресноводная гидробиологическая станция, сегодня относящаяся к Институту проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН. О том, какие научные исследования ведутся в этих местах, рассказывает доктор биологических наук Николай Коровчинский, ведущий научный сотрудник ИПЭЭ РАН, научный руководитель гидробиологической станции «Глубокое озеро».
Коровчинский.
— Николай Михайлович, почему на озере Глубокое было решено создать биостанцию?
— Привлекала прежде всего природа — самого озера и окружающей местности, разнообразие берегов: одни возвышенные, другие болотистые, разнообразная водная и наземная растительность. К тому же озеро и правда необычайно глубокое для этих мест — 32 метра. Важно было и то, что оно удалено от сфер хозяйственной деятельности, изолировано. Это заповедное место. Но заповедник возник уже после войны, в 1945 году. Просуществовал он недолго, до 1951 года, и был необоснованно закрыт, как и многие другие заповедники. В то время в стране начали бороться с заповедниками. Обосновывали это тем, что земли напрасно изымаются из хозяйственного оборота, они нужны для ведения хозяйства. Тогда в СССР закрыли половину заповедников, у других сильно сократили площади. В том числе и в Московской области: Глубоко-Истринский заповедник просуществовал шесть лет и был закрыт, так же, как и три других. А пятый, Приокско-Террасный, существует до сих пор, работает, занимается зубрами.
Сейчас озеро Глубокое и его окрестности — это охраняемая природная территория, заказник. Отличие в том, что заповедник — научное учреждение, где проводятся исследования, охраняют территорию и обитающие там виды растений и животных. А заказник — когда объявляется законодательно, что данная территория не должна подвергаться антропогенным воздействиям: вырубке леса, гидромелиорации, выпасу скота и прочее. Только никто практически за этим не следит.
— Тем не менее научная деятельность ведётся, благодаря тому, что здесь находится старейшая в России гидробиологическая станция. Кто её основал?
— Профессор Московского университета Николай Юрьевич Зограф — зоолог, ихтиолог и антрополог. Он возглавлял отдел ихтиологии Императорского Русского общества акклиматизации животных и растений. Для того чтобы развивать исследования по ихтиологии, он задумал создать экспериментально-исследовательскую базу, выбрав озеро Глубокое как подходящее место для таких исследований. Он хорошо знал окрестности, поскольку у него неподалёку было имение на реке Озерне за городом Руза. Он был знаком с местной обстановкой, с людьми, знал, к кому обратиться за помощью, — это очень помогало в его предприятии.
Очень важно было и то, что для основания станции не требовалось больших денег. Озеро и прилегающий кусок земли были в частной собственности Саввино-Сторожевского монастыря. Надо было платить аренду — на то время 50 рублей в год. Это было под силу Обществу акклиматизации.
— С каких пор эта станция приписана к Институту проблем экологии и эволюции?
— Наш институт менял названия. Изначально он был основан академиком Алексеем Николаевичем Северцовым в 1934 году и назывался тогда Институтом эволюционной морфологии. Потом Северцов скончался, институту присвоили его имя. После войны учреждение стало называться Институтом морфологии животных. Третий вариант — Институт эволюционной морфологии и экологии животных, четвёртый, нынешний — Институт проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова. Станция вошла в состав Академии наук и, соответственно, нашего института в 1939 году. Это её спасло от уничтожения.
Именно здесь, на озере Глубокое, началось становление гидробиологии в нашей стране как широкого научного направления. По моему мнению, гидробиология — это не просто наука, а именно широкое научное направление, которое включает в себя ряд разных наук. Озеро начали исследовать ещё до основания станции, с 1860-х годов. Его периодически посещали учёные, проводили научные сборы. Были взяты пробы зоопланктона, очень важного водного сообщества, началось его изучение. Потом стали всесторонне исследовать водоём. Проводили гидробиологические, морфометрические, гидрохимические, гидрологические работы — всё делалось в совокупности, в изучении водоёма был осуществлён комплексный подход, как к целому организму, как тогда говорили. В то время были склонны считать пресноводные водоёмы природными организмами.
— А сейчас не считают?
— Не стану это опровергать: конечно, можно так говорить, ничего плохого в этом нет. В какой-то степени, это нечто единое и цельное, но всё-таки гидробиология, увлекаясь такой цельностью, упускала из виду частности. В результате отдельные направления изучения гидробиоценозов были недооценены. Например, насколько разнообразен мир животных и растений континентальных водоёмов. Изучались интегральные величины, такие как продукция, потоки энергии в водоёмах, — это важно, безусловно, но это затмило более детальные исследования. Забыли, что там живут конкретные виды, что они взаимодействуют друг с другом, имеют свои особенности, преференции.