История появления Великой хартии вольностей

Наука и жизньИстория

Насколько велика знаменитая Великая хартия вольностей

Вадим Устинов, историк

Великая хартия вольностей, 1215 год. Фрагмент копии, хранящейся в Британской библиотеке

История Великобритании богата на всевозможные красоты. Это ни в коем случае не означает, что она чем-то кардинально отличается от истории других стран или покоряет каким-то особым изяществом и очарованием. Просто-напросто англичанам присуще неудержимое стремление давать историческим событиям и документам звучные, эффектные названия, которые порой весьма слабо коррелируют с их содержанием, но успешно затуманивают саму суть явления — например, «Славная революция», «Войны Роз», «Книга Страшного суда». В этот ряд с полным правом можно также поставить знаменитую Magna Carta, или в русском переводе — Великую хартию вольностей.

В конце XIX века «отец истории права» Фредерик Уильям Мейтленд заявил по поводу Великой хартии вольностей: «И всё же, несмотря на все свои недостатки, этот документ становится, и становится по праву, священным текстом, наиболее приблизившимся к непреложному „основополагающему статуту” среди всех, когда-либо существовавших в Англии»1. Почти столетие спустя похожую мысль высказал судья Альфред Томпсон Деннинг, барон Деннинг, более двадцати лет занимавший высокую должность хранителя архивов. В своей речи, посвящённой 750-летию Великой хартии, он назвал её «величайшим конституционным документом всех времён — основой свободы личности против власти произвола тиранов»2.

О ней как о краеугольном камне цивилизации и предтече современных представлений о свободе говорили в своих речах Нельсон Мандела и Махатма Ганди. Даже в далёком азиатском Сингапуре, хоть и расположенном в 11 тысячах километров от Лондона, за сто лет английской колонизации прониклись уважением к этому документу — на него часто ссылаются суды разных инстанций. В частности, Высокий суд Сингапура счёл его основой правосудия, которая охраняется конституцией этого государства: «„Поступок не может быть наказан как преступный, если какая-либо норма закона не квалифицирует такого рода поступок как преступный и соответственно наказуемый”. Некоторые прослеживают происхождение этой максимы до Magna Carta или работ Локка и Блэкстоуна»3.

Возможно, и с политической, и с юридической точек зрения восторги уважаемых законоведов и государственных деятелей прошлого и настоящего вполне обоснованы. Но как бы ни было ценно для нас их мнение, исторические памятники всё-таки следует изучать историкам, причём в диалектическом развитии и по возможности без излишней экзальтации и догматизма, в той или иной степени свойственных представителям вышеперечисленных профессий. И если встать на эту позицию, станут явственно видны определённые неувязки в задекларированных политиками и юристами тезисах.

Действительно, Magna Carta — этот сухой, эклектичный документ, чьи статьи в беспорядке записаны на кусках пергамента, — дошёл до нас из мглы веков. Но вся беда в том, что его составители не имели никакого представления ни о демократии, ни о свободе. Заботили их совершенно другие проблемы, ответом на которые и стала Хартия, родившаяся благодаря удачному стечению двух обстоятельств — несомненной слабости короля и лопнувшему терпению знати. До нашего времени не дожила ни одна из сторон: британская монархия как дееспособный институт уже канула в Лету, ушли в прошлое феодальные магнаты со всеми своими обидами и амбициями.

Magna Carta представляла собой не очень удачно составленный мирный договор между королём Джоном (Иоанном) Безземельным и кучкой мятежных баронов4, которым надоело платить высокие налоги, не предусмотренные ни традициями, ни вассальными обязательствами. Этот договор был оформлен в виде королевской хартии — то есть жалованной грамоты. Он преследовал совершенно конкретную цель — защиту знати от самочинных поборов — и ни в коем разе не претендовал на высокую честь в сколь-нибудь обозримом будущем стать конституционным документом, ограничивающим самовластие короля во имя свободы его подданных.

Королевские хартии-предшественницы

Каким же образом хартия Джона Безземельного стала считаться чуть ли не колыбелью, из которой вышли буквально все современные конституции — практически так же, как все русские писатели вышли из гоголевской «Шинели»? Приходится признать, что вновь благодаря счастливому стечению обстоятельств. Ведь в бурный период английской истории, последовавший за нормандским завоеванием, это был далеко не единственный случай письменной фиксации компромиссных соглашений между монархом и знатью, призванных оперативно решить те или иные насущные проблемы.

Узурпировав английский трон в 1066 году, Гийом Бастард герцог Нормандский, ставший королём Уильямом I Завоевателем (благодаря заскорузлой переводческой традиции известным нам под германским именем Вильгельм), оказался в нелёгком положении. С кучкой нормандских рыцарей ему предстояло удерживать в повиновении англосаксонское население страны, ненавидевшее пришельцев и в разы превосходившее их по численности. Кроме того, необходимо было защищать границы от набегов соседей-горцев — шотландцев и валлийцев.

Поэтому свежеиспечённому королю пришлось поделиться частью своей власти с верными соратниками. Таким образом, к его баронам перешли кое-какие королевские прерогативы в военной, судебной и фискальной областях. Особенно широкие полномочия получили так называемые лорды марки, чьи владения располагались по границам с Уэльсом и Шотландией. Благодаря этой вынужденной уступке со стороны короны бароны получили возможность время от времени демонстрировать силу и требовать от королей расширения своих привилегий.

После смерти Уильяма I в 1087 году на трон взошёл его сын Уильям II Рыжий, который правил 13 лет, но успел изрядно попортить жизнь как простолюдинам, которых он откровенно презирал, так и знати, которую он третировал своим самоуправством, но умудрялся тем не менее крепко держать в узде. В 1100 году корона перешла к его младшему брату Генри I Боклерку, и бароны к тому времени вполне созрели до того, чтобы отстаивать свои права, даже с оружием в руках. Позиции нового монарха сильно подрывало также и то, что на владение Англией вздумал претендовать самый старший из сыновей Завоевателя — Робер Короткие Штаны герцог Нормандский.

Уильям I Завоеватель (1027/1028—1087), король Англии с 1066 года. Портрет кисти неизвестного художника. Национальная портретная галерея, Лондон.

Поэтому Генри I не счёл для себя зазорным подкупить знать, чтобы заручиться её поддержкой. С этой целью он даровал английским баронам и прелатам королевскую грамоту — Carta Regis Henrici, которую историки именуют Хартией вольностей или Коронационной хартией.

Генри I Боклерк (1068—1135), король Англии с 1100 года. Портрет кисти неизвестного художника. Национальная портретная галерея, Лондон.

Она состояла из 14 статей, гарантировавших имущественные права церкви и ограничивавших королевский произвол в установлении поборов с баронов: «Если кто-либо из моих баронов, графов или прочих, кто держит от меня, умрёт, то его наследник не должен будет выкупать свою землю, как это делалось во времена моего брата, но он получит её, уплатив справедливый и законный рельеф (феодальный налог на наследство. — В. У.5.

Хартия запрещала взимать выкуп с молодожёнов за вступление в брак, защищала имущественные права вдов и сирот, а также определяла порядок несения феодальной службы. В довершение всего, в ней провозглашалось, что наказание за преступление должно определяться справедливым судом, а не королевским решением.

«Если кто-либо из моих баронов или людей совершит преступление, он не будет принуждаться к уплате возмещения по воле короля, как это делалось во времена моего отца или моего брата. Но он должен будет покрыть нанесённый преступлением ущерб, как он сделал бы это до времён моего отца во времена других моих предшественников. И если он будет признан виновным в предательстве или другом чудовищном преступлении, то он должен компенсировать это по справедливости»6.

Другими словами, Генри I своей хартией формально ставил себя под власть закона. Несмотря на то, что пропасть между обещаниями и их выполнением, как правило, широка и глубока, слово всё-таки было впервые произнесено.

Преемником Генри I Боклерка стал непонятно каким ветром занесённый на английский трон Этьен де Блуа, третий сын старшей сестры последнего короля — седьмая вода на киселе, так сказать. Он был коронован под именем Стивена (Стефана) Блуаского. При таких «весомых» правах на корону ему пришлось непрерывно защищаться от атак законной наследницы — Мод по прозвищу Императрица, родной дочери Генри I. Совершенно естественно, что Этьен-Стивен был вынужден в 1136 году, вскоре после коронации, даровать подданным очередную хартию. Значительная её часть посвящалась гарантиям прав и привилегий церкви, но две статьи обращались к светским вассалам и подтверждали принцип верховенства закона.

Стивен Блуаский (1092/1096—1154), король Англии с 1135 года. Портрет кисти неизвестного художника. Национальная портретная галерея, Лондон.

«Обещаю соблюдать и хранить мир и справедливость во всём, насколько то в моей власти… Все поборы и несправедливости и вымогательства, где бы то ни было неправедно введённые шерифами или кем-либо другим, совершенно искореняю. Добрые законы и старинные справедливые обычаи в делах об убийствах, тяжбах и прочих делах буду блюсти, а также [другим] блюсти повелеваю и постановляю. Это всё жалую и подтверждаю, оставляя неприкосновенным королевское и справедливое достоинство моё»7.

Следующий король Генри II Короткая Мантия, сын Мод Императрицы, также начал в 1154 году своё правление с обнародования хартии. Поскольку его власть никем не оспаривалась, а возможностей у него вполне хватало на то, чтобы поставить на место любого возмутителя спокойствия в стране, он отделался совершенно невнятным документом, носившим общий характер. Основной смысл этой хартии сводился к декларированию принципа «за всё хорошее против всего плохого».

Генри II Короткая Мантия (1133—1189), король Англии с 1154 года. Портрет кисти неизвестного художника. Национальная портретная галерея, Лондон.

«Знайте, что в честь Господа и Святой церкви и для общего улучшения всего моего королевства я даровал и обнародовал, этой моей хартией подтвердил Господу и Святой церкви и всем графам и баронам и всем людям моим все пожалования и дарения и вольности и свободы, которые король Генри, дед мой им дал и даровал. Подобным же образом и все дурные обычаи, которые он уничтожил и отменил, я отменяю и соглашаюсь уничтожить за себя и за наследников моих»8.

Королевская власть укрепилась, её защищали многочисленные судьи, казначеи и клерки. В то же время представители знати всё яснее осознавали свою слабость перед троном — их финансовые и служебные обязательства по-прежнему не были чётко определены, что открывало широкий простор для злоупотреблений со стороны сильного короля.

Этими правовыми лакунами не преминул воспользоваться воинственный и неуступчивый Ричард I Львиное Сердце, который вообще не посчитал нужным отметить своё вступление на трон каким-то благосклонным жестом в адрес знати и прелатов. Он, не задумываясь, облагал своих английских подданных тяжёлыми налогами, поскольку ему постоянно требовались немалые деньги на бесконечные военные предприятия. При этом его не сильно заботили ни правовые обоснования введения подобных податей, ни данные предшественниками обещания.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Цифровое бессмертие Цифровое бессмертие

Sensorium Galaxy – VR-платформа, которая способна преобразить нашу жизнь

Популярная механика
Письмо будущему себе Письмо будущему себе

Как мы попадаем в эмоциональные ловушки на фондовом рынке

Forbes
Распилить все поровну Распилить все поровну

Мадагаскар – одна из беднейших стран в мире

Вокруг света
Ксения Шойгу и Алексей Столяров — о триатлоне как стиле жизни, совместных проектах и личном Ксения Шойгу и Алексей Столяров — о триатлоне как стиле жизни, совместных проектах и личном

Алексей Столяров и Ксения Шойгу — о своей личной жизни и триатлоне

Esquire
«Новгороду быть!» «Новгороду быть!»

Почему Нижний Новгород Нижний и Новый

Дилетант
Вольфганг Черни: «Очень хочу поработать с животными на съемках. У них совершенно другая энергия» Вольфганг Черни: «Очень хочу поработать с животными на съемках. У них совершенно другая энергия»

Вольфганг Черни — о том, как выучил русский и о роли в «Красном призраке»

Grazia
Электроны и котики Электроны и котики

Электроны и котики

Наука и жизнь
9 бюджетных марок косметики, о которых знают не все 9 бюджетных марок косметики, о которых знают не все

Недорогие марки косметики, к которым стоит присмотреться

Cosmopolitan
Хрупкий балтийский берег Хрупкий балтийский берег

Как жители Балтики отвоевывают у моря родные берега

Вокруг света
Конец Запорожской Сечи Конец Запорожской Сечи

Самостоятельность казаков приносила империи слишком много проблем

Дилетант
Андрей и Люся Андрей и Люся

С 1971 года жизненные пути Елены Боннэр и Андрея Сахарова «слились»

Дилетант
Не тормозить: как бывшая сотрудница Uber получила $83,5 млн на производство беспилотников Не тормозить: как бывшая сотрудница Uber получила $83,5 млн на производство беспилотников

Ракель Уртасун делает ставку на новые алгоритмы

Forbes
«Убойный завод» начала нэпа «Убойный завод» начала нэпа

Василий Комаров - убийца, жертвами которого стали более 30 человек

Дилетант
Скромница разделась в ванной и покорила Европу: удивительные факты об Алсу Скромница разделась в ванной и покорила Европу: удивительные факты об Алсу

Алсу стала звездой "Евровидения", нашла свою любовь и родила троих детей

Cosmopolitan
5 ключевых различий между здоровой и токсичной любовью 5 ключевых различий между здоровой и токсичной любовью

Как вовремя распознать токсичную любовь?

Psychologies
Плодоядные птицы не помогут большинству европейских растений сбежать от изменений климата Плодоядные птицы не помогут большинству европейских растений сбежать от изменений климата

Семена 86 процентов видов растений птицы переносят в южном направлении

N+1
Прививка иронией: как Южная Корея преодолела упадок и стала центром высоких технологий Прививка иронией: как Южная Корея преодолела упадок и стала центром высоких технологий

Отрывок из книги «Корейская волна. Как маленькая страна покорила весь мир»

Forbes
Новый Остап Бендер в кино: Арам Вардеванян о своем герое и работе с Безруковым Новый Остап Бендер в кино: Арам Вардеванян о своем герое и работе с Безруковым

Арам Вардеванян — о кастинге на роль Остапа Бендера и будущих проектах

Cosmopolitan
Дайсон против Дайсона Дайсон против Дайсона

Как работает сфера Дайсона

Наука и жизнь
5 упражнений, которые сделают твои руки безупречными 5 упражнений, которые сделают твои руки безупречными

Добиться изящных, рельефных рук даже проще, чем ты думаешь!

Cosmopolitan
Воздушные ванны, боязнь яиц и кофе из 60 зерен: 9 странностей гениев Воздушные ванны, боязнь яиц и кофе из 60 зерен: 9 странностей гениев

Эти люди отличаются не только достижениями, о и экстравагантными привычками

Вокруг света
Мужской взгляд на короткую стрижку Мужской взгляд на короткую стрижку

Что думает он — длинные или короткие волосы для девушки лучше?

Cosmopolitan
Умные часы и оптогенетика нормализовали показатели глюкозы у мышей с диабетом Умные часы и оптогенетика нормализовали показатели глюкозы у мышей с диабетом

Ученые разработали клетки, способствующие выработке пептида-1

N+1
Чем бизнесу грозит утечка пользовательских данных и как себя от этого обезопасить Чем бизнесу грозит утечка пользовательских данных и как себя от этого обезопасить

С ростом количества персональной информации в онлайне растет и угроза ее утечки

Inc.
Музыкальный слух и рациональные решения: как иностранные языки меняют нас к лучшему Музыкальный слух и рациональные решения: как иностранные языки меняют нас к лучшему

Изучение иностранного языка развивает мозг и помогает формировать новые навыки

Популярная механика
5 мифов о женском оргазме 5 мифов о женском оргазме

Мифы об оргазме

Psychologies
Правила больничного, которые стоит запомнить Правила больничного, которые стоит запомнить

Все знают, как надо болеть, но поступают наоборот. Почему?

Cosmopolitan
Усы, лапы, хвост: 7 удивительных памятников животным Усы, лапы, хвост: 7 удивительных памятников животным

Оригинальные монументы в честь братьев наших меньших

Вокруг света
А я что могу? А я что могу?

За новым поколением онлайн-марафонцев сегодня следят сотни тысяч девушек

Harper's Bazaar
«Слитая переписка стала ударом для Оли»: отрывок из книги пиар-агента Бузовой «Слитая переписка стала ударом для Оли»: отрывок из книги пиар-агента Бузовой

Отрывок из книги Антона Богославского «Больше чем пиар. Как создать звезду»

Cosmopolitan
Открыть в приложении