Ближний Восток: время прагматиков
О будущем Сирии, судьбе Ирана, мотивации аравийских монархий и о роли России в ближневосточной политике рассуждает востоковед Владимир Исаев
События в Сирии в очередной раз меняют расклад игры на всем Ближнем Востоке. Регион продолжают сотрясать военные кампании, интриги и подковерные игры, над ним витает страшная тень большой войны. В хитросплетениях сложных межконфессиональных и межнациональных отношений между евреями, турками, арабами и персами находятся — и всегда находились — интересы России.
О кризисах 2024 года и ближайших ближневосточных прогнозах «Монокль» поговорил с профессором Института стран Азии и Африки МГУ им. М. В. Ломоносова востоковедом Владимиром Исаевым.
— Владимир Александрович, начнем с Сирии. Что в этой стране представляет для нас особый интерес: военные базы; нефть; влияние?
— С политической точки зрения наше присутствие на Ближнем Востоке было традиционным еще начиная с царской империи и не заканчивая, уверяю вас, Советским Союзом, хотя в девяностые годы мы начали уходить из ряда арабских стран. Сирия всегда была достаточно близким нашим союзником, поддерживала все наши инициативы по Ближнему Востоку, а мы — их.
Нефть нас вообще там не интересовала, хотя в свое время наши геологи некоторые месторождения там открыли, но разрабатывали их французы, англичане и американцы. Мы принимали в этом незначительное участие.
Что касается военных баз, интерес бесспорный есть, потому что наши тяжело груженные Ил-76 идут в африканские страны. Они должны посадку сделать, заправиться топливом, дать людям отдохнуть и так далее.
— Мы начали сирийскую кампанию в 2015 году и резко нарастили свое присутствие в регионе. Как к этому отнеслись ближневосточные игроки?
— Исключительно положительно, потому что в этот момент так называемое Исламское государство* уже захватило значительную часть Ирака. И почему-то все время все забывают, что и американцы сколотили свою коалицию. Многие страны, включая арабские, упорно бомбили на территории Ирака и частично на территории Сирии позиции, на которых находились боевики «Исламского государства». Мы вмешались достаточно жестко, поскольку нас интересовала борьба с терроризмом, и по сей день она не снята с повестки дня.
Тогда за 2015–2016 годы мы уложили в землю, по отчетам Министерства обороны, больше 15 тысяч бармалеев. Мы помогли Башару Асаду, который на тот момент контролировал лишь 25 процентов сирийской территории, довести эту цифру до 75 процентов. Но некоторые районы, к сожалению, остались за противником…
Затем мы начали астанинский мирный процесс, в котором принимали участие Иран и Турция, и по просьбе Анкары прекратили бомбардировки, чтобы дать оставшимся в живых боевикам возможность под ответственность турок выйти на территорию сирийской провинции Идлиб. Причем мы даже разрешили им выход с оружием. Полное безобразие, конечно, но что подписано, то подписано. Они вывели вооруженные формирования, переформатировали их, обучили. Ну и в этом году мы получили ту же ситуацию, что и с Украиной после Минских соглашений.
— Почему тогда для стороннего наблюдателя нападение боевиков произошло внезапно?
— Сирия не ожидала начала боевых действий, поскольку полностью положилась на астанинский процесс. Мы тоже поверили туркам. А буквально несколько дней назад их президент Реджеп Эрдоган заявил, что они пересматривают результаты Первой мировой войны. Не Второй, а Первой! Об идеях неоосманизма говорят давно, еще с 2000-х годов. Видимо, Эрдоган начал осуществление этого плана, почувствовав удачный момент.
Есть ли будущее у Сирии
— Смогут ли новые власти Сирии при помощи Анкары построить государство?
— Был такой фильм в советские годы, «Каин XVIII», и там устами одного из героев была произнесена очень подходящая для этого случая фраза: «Кормить надо только тех солдат, что без пушек, остальные сами себя прокормят!»
Люди, которые минимум полтора десятка лет только воюют, которые не прекращали получать боевой опыт в других странах, в той же Ливии, не пойдут работать у станка или пахать в поле. Это бандиты, они будут грабить, а не строить независимую мирную Сирию.
Возглавляет боевиков группировки «Хайят Тахрир ашШам»* Абу Мухаммад аль-Джулани, это ближайший помощник небезызвестного Абу аз-Заркави, который был правой рукой Усамы бен Ладена. Неужели вы думаете, что он полностью сменил свои идеологические установки?
Кроме прочего, не следует забывать о других разношерстных группировках. Среди них есть очень неприятная для нас под названием «Туркестанский легион». Основную его массу составляют выходцы из Центральной Азии, ныне независимых бывших советских республик, а также выходцы с Северного Кавказа.
Как вы думаете, они тоже займутся строительством независимой Сирии? Или все-таки грабежами, поскольку им тоже кушать надо?
— А до этого они что ели?
— Когда было «Исламское государство», все эти люди получали в месяц что-то около двух тысяч долларов. В основном Катар спонсировал, ну и, естественно, Турция. Затем их довольствие сократилось до сорока долларов в месяц. На эти деньги там прожить можно, но очень сложно. А сейчас им что, сразу начали снова выделять какие-то огромные зарплаты? Да ничего подобного. В Сирии начались разбои, разграблен центральный банк, ряд правительственных учреждений. Между различными группировками, включая те, которые состоят из дезертиров, бежавших еще в 2014–2015 годах из сирийской армии, уже начались столкновения.
Помимо всей этой разношерстной публики есть еще курды, которые не собираются отдавать свои земли, хотя формально они считались частью Сирии. У курдов не только нефтяные месторождения, но и плотина и ГЭС в Евфрате, СССР построенная, кстати. Они продают нефть — в ту же Турцию, продавали электроэнергию властям Сирии. Сейчас идут тяжелые бои между курдскими формированиями и теми людьми, которые теперь считают, что они владельцы Сирии.
— Обычным людям, которые там живут, какая участь уготована?
— Зависит от территории. Самая протяженная граница у Сирии была с Турцией, девятьсот с лишним километров. Эти земли населены туркоманами, они поддерживаются в основном Турцией. Турция считает себя несправедливо обделенной по итогам Первой мировой войны, когда распалась Османская империя. Они спустя сто лет говорят: это наши вилаяты.
Турция, естественно, работала с этим населением, в школах заменяли арабские учебники на турецкие, арабских учителейсирийцев заменили турки. Школьники выросли — теперь это подростки, юноши, которые смотрят уже на Турцию.
Но в целом новым руководителям плевать, кем будут заселены сирийские территории — турками, туркоманами или сирийскими арабами. Главное, чтобы люди работали, чтобы они платили налоги. С этой точки зрения любая власть цинична. Несмотря на все трагические события, и Дамаск продолжит существовать, и Латакия, и люди там будут жить. Другой вопрос, что будут, естественно, этнические и религиозные чистки.
— Если народ убежит от чисток, с кого они будут эти налоги собирать?
— Эта земля не превратится в выжженную территорию окончательно. Она может быть заселена, к примеру, беженцами. Почти два миллиона сирийцев находятся на территории Турции. Она мечтает их вернуть обратно. Беженцам деваться некуда, их приведут в опустевшие дома и скажут: давайте, работайте, поднимайте хозяйство. И будут налоги идти, и будет территория как-то развиваться. Но сначала нужно прекратить боевые действия, а в Сирии есть пока что делить и что грабить.
Газовая перспектива
— Почему к падению Сирии так равнодушно отнеслись ее соседи?
— Это обычный цинизм ряда стран, которые не хотят вмешиваться в сложные процессы. Не стоит забывать, что коспонсорами заварухи вокруг Сирии выступают и Евросоюз, и Соединенные Штаты, и даже Организация Объединенных Наций. Ничего они не будут делать. Башар Асад, как и его отец, объявлены диктаторами. А с диктаторами надо бороться любыми методами. Сейчас говорят, что в Сирии идет «демократический процесс».
— Но им было важно сломать именно Сирию, почему?
— Ни один ближневосточный конфликт невозможно решить без Сирии. Она занимает центральное место в регионе географически. Хотя с экономической точки зрения Сирия не великий игрок, она была страной со средним уровнем доходов. В ней действительно во многом с помощью железного кулака удерживались различные центробежные тенденции, ведь власть концентрировали алавиты, а их всего лишь где-то 12 процентов, максимум 14. Напомню, что после получения независимости в Сирии произошло несколько переворотов. Власть делили до тех пор, пока не пришел старший Асад и не навел порядок.