Маленький патчевый заводик: как Тина Канделаки строит многомиллионный косметический бизнес
Forbes Life разбирается с историей создания косметического бренда Ansaligy, который три года назад вместе с партнерами основала Тина Канделаки и который успешно продает русским женщинам мечту о вечной красоте и молодости по демократичным ценам
На экране телефона «живая очередь»: Татьяна из Москвы купила патчи (шесть упаковок) и крем. А Яна из Краснодарского края заказала гель для умывания, крем и снова патчи. Бот продолжает сыпать обновления — это продажи в режиме real-time на сайте бренда косметики Ansaligy, который вместе с партнерами в 2015 году запустила Тина Канделаки. Первая линейка появилась в 2016 году. Стоимость косметики — в рамках разумного (патчи — 380 рублей за упаковку, маска — 980, крем — 2800 рублей). Однако суммы покупок складываются в неожиданный для российского инди-бренда («инди» называют независимые, небольшие компании) финансовый успех: при начальных инвестициях в размере 100 000 рублей выручка уже за 2018 год составила чуть более 10 млн рублей. А по результатам первых трех кварталов 2019-го, сообщают акционеры, очевидно, что они заработают в этом году в 12–15 раз больше, до 130–150 млн рублей. Такой быстрый взлет компании обеспечили «звездные» продукты, патчи и маски, продажи которых составляют половину оборота. Всего у бренда более 20 косметических продуктов. Forbes Life провел несколько дней в компании команды Ansaligy, чтобы разобраться, как Тина Канделаки и ее партнеры по бизнесу планируют вдохнуть жизнь в российский рынок косметики.
Пока телеграм-бот анализирует покупки, сама Тина — журналист, телеведущая, бизнесвумен и блогер — сидит рядом и со смехом рассказывает, как накануне в театре к ней вплотную подошла незнакомая женщина и сказала, что просто обязана посмотреть на Тину вблизи: она и правда ТАК выглядит? Спойлер — чистая правда. Именно это, если отбросить технологичность компании и бизнес-концепцию (хотя к ним мы еще вернемся), и кажется на первый взгляд главным секретом успеха Ansaligy — русской женщине впервые продают идею, что можно выглядеть как звезда, не вкладывая в себя триллионы. Веру в чудо у Татьяны из Москвы и Яны из Краснодара Тина Канделаки поддерживает в своем инстаграме, где подробно и ежедневно показывает, как пользуется косметикой собственного производства. Сделать качественные отечественные косметические продукты, доступные каждой женщине в России (и вокруг), по словам Канделаки, и было сверхидеей, которую разделила с Тиной ее давний друг и партнер, генеральный директор спа-клиники «В Копернике» Линда Гусева. Чуть позже к ним присоединились инвестор Александр Кабаков, партнер венчурного фонда Typhoon Digital Development, который вложил в проект €300 000, и Александра Цветкова, занявшая позицию генерального директора Ansaligy. Но на самом деле эта история началась чуть раньше.
Девочки по соседству
Началась она, когда Тина и Линда были еще девочками и жили в Грузии: Канделаки — в Тбилиси, а ее будущий бизнес-партнер — в деревне, где они встречались каждое лето на каникулах. Потом рухнул Советский Союз, Канделаки отправилась в Москву строить карьеру тележурналиста, а Линда оказалась в Греции, но дружба и общность интересов остались. «Мы же кавказские девочки, нам всегда нравилось все, что связано с красотой. Хотелось, чтобы было красиво, роскошно, ярко, — рассказывает Канделаки. — В Грузии есть слово «баракианад», которое можно перевести как «шикарно», «богато» — не в смысле «золото-бриллианты», а так уважительно к себе и достойно». В стиле «баракианад» был и их первый совместный бизнес в Москве — спа-клиника «В Копернике» на Якиманке, который Канделаки на двоих с Гусевой выкупила после развода с первым мужем Андреем Кондрахиным еще 15 лет назад. Удачная локация обеспечивала постоянный приток клиентов, которые могли позволить себе не только спа-процедуры «В Копернике», но и дорогостоящие иностранные косметические средства. Но однажды, осматривая ассортимент своего салона, Тина задумалась: а почему среди многочисленных кремов и сывороток, которые они предлагают своим посетителям, нет ни одного бренда, созданного в России?
«Сегодня весь мир работает на кастомизацию по регионам. Но западная профессиональная косметика, которая в основном представлена в России, на самом деле к потребностям русской женщины имеет мало отношения, — объясняет Канделаки. — На мировом рынке очень четко идет персонализация по странам, по типам людей. В США сотни видов: отдельная косметика для веганов, аллергиков, темнокожих, рыжих, кого угодно. Выбор косметики во многом зависит от того, о какой экологической зоне мы говорим, в каком климате мы живем. Вот сейчас все помешались на корейской косметике, на их масках и патчах. Но ведь они сделаны для совершенно другого типа кожи и вообще образа жизни. У азиатов деформационный тип старения, а у нас — мелкоморщинистый. Это связано с перепадом температур и сухостью воздуха, отоплением зимой. В то время как в Азии, наоборот, слишком влажный климат. Поэтому русская женщина, к сожалению, из-за этого выглядит старше, и это в современном мире, где технологии anti-age на очень высоком уровне. При этом генетика у нас сильнейшая — и наши женщины очень красивы, это доказанный факт».
К факторам климатическим добавились и экономические. «В 2015 году резко вырос курс доллара, под Новый год он достиг сотни. Мы начали нервничать, потому что все поставщики профессиональной косметики, с которыми мы сотрудничали, подняли цены в 2–3 раза, — вспоминает Линда Гусева. — Я понимала, что ситуация катастрофическая. Мы с Тиной сели и начали искать выход».
Аксакал Валентина Ивановна
Вообще-то идея сделать собственную косметику для себя и клиентов салона уже не раз приходила в голову владельцам «В Копернике». Канделаки, которая в силу профессии часто использует телевизионный, а значит, «тяжелый» грим, давно страдала без хорошего средства для снятия макияжа. Одни средства не убирали косметику, другие — пересушивали кожу. Тогда Гусева предложила: «Может быть, нам исполнить наконец мечту детства? Помнишь, мы же были помешаны на косметике и варили кремы дома?» Так разговор о росте цен и ситуации в стране перешел к детским воспоминаниям — а потом и к делу. Цепочка начала складываться. Но быстро запустить производство не получилось.