«Мальчика должен воспитывать мужчина»: почему я усыновил ребенка из детдома
Так уж сложилось, что большинство людей мыслит по принципу кровного родства. И с точки зрения эволюции это нормально, ведь для нас важно передать свою генетику, увидеть в детях самих себя. Однако есть люди с иным мироощущением — они ставят во главу угла духовную близость и на ней строят отношения. Таковыми являются приемные родители. Увидев ребёнка в детском доме, они вдруг понимают, что это их сын или дочь. И всё. И нет никаких объяснений.
В 90% случаев принятие в семью неродного ребёнка инициируют женщины. Редко случается, когда эта мысль приходит к мужчине. Москвич Алексей Чистяков после развода с женой твёрдо решил, что возьмет ребёнка на воспитание. Вот история Алексея, рассказанная им самим.
(Не)мужское дело?
Вообще я с детства был знаком с темой брошенных детей. Мой отец работал в детском доме. Поэтому я с ранних лет привык воспринимать эту проблему как данность. Что же касается моего пути к приемному родительству, то хронология примерно такая.
Поскольку в браке детей не было, уже к концу отношений мы с женой стали задумываться об усыновлении. Брак сохранить не удалось, а вот желание стать отцом осталось. Причем я изначально хотел взять мальчика, поскольку считаю, что воспитывать сына должен прежде всего мужчина. Сами понимаете, есть ряд физиологических моментов, которые девочкам объясняют мамы, а мальчикам — папы. Поэтому я сразу знал, что буду искать сына.
Надо обладать другим сознанием, чтобы не смотреть на ребёнка как на продолжение своего рода, а видеть в нем отдельно взятого человека. Приёмные родители, конечно, отличаются от всех остальных. Психолог, преподаватель школы приёмных родителей
Психологи говорят, что понять приемного родителя — это всё равно что понять обитателя другой планеты. Когда я учился в школе приёмных родителей, слушательницы часто рассказывали похожие истории: мол, когда мне было 20 лет, я вдруг поняла, что хочу взять приемного ребёнка. И не имеет значения, будут ли свои дети и сколько их будет. Обычному человеку этого, наверное, не понять. А я это понимаю очень хорошо.
Хоть я и не вижу в себе и в своём родительском выборе чего-то экстраординарного, многие говорят, что это именно так. У приемных родителей совсем иное отношение к детям, чем у родителей кровных. Этот феномен я бы назвал мышлением профессионального родителя, который поставил себе цель изменить судьбу ребёнка, помочь ему найти свой путь в жизни и стать полноценным членом общества. Так рассуждают далеко не все родители, и это не плохо и не хорошо. Просто факт.
Наверное, многим интересно, почему вдруг мужчина 40 с небольшим лет, как говорят, в самом расцвете сил, отправился не на поиски новой супруги, а решил усыновить ребёнка? В браке детей не было, но я всегда знал, что хочу иметь детей, поэтому и пошёл на это. Слава богу, сейчас детей дают не только парам, но и одиноким людям.
Учат в школе
Перед тем, как ехать в детский дом, я прошёл обучение в школе приёмных родителей. Сейчас это обязательное условие для тех, кто хочет взять приемного ребёнка. Многие родители, особенно когда речь идёт о кровной опеке, в начале обучения часто бунтуют: мол, мы этого ребёнка знаем с детства, и вообще у нас большой опыт в воспитании детей, следовательно, занятия в школе приёмных родителей — это трата времени. Однако потом такие люди становятся самыми активными слушателями.
Вообще я бы хотел сказать, что сам институт ШПР крайне важен. Во-первых, в школах будущим родителям рисуют реальную картину приемной семьи, а не ту, которую они представляют. Во-вторых, в процессе занятий родители приходят в более четкому осознанию своего мотива. Кроме того, родители, безусловно, расширяют круг знаний о возрастной психологии и, что особенно важно, о психологии брошенных детей, которым предстоит не только адаптироваться в семье, но и проработать свою травму. И последнее — это тоже важно — школы способствуют созданию родительского сообщества, где люди поддерживают друг друга, делятся проблемами и полученным опытом родительства.