Виктор Мережко: «Могу только догадываться, что отношения у Гундаревой и Шакурова были»
«Шакуров очень крутого нрава мужик, а с Наташей у него была полная гармония. Они вместе много мотались с выступлениями. Наташа делала у Сережи ремонт, когда он развелся. Он хвастался: «Ну Наташка, ну молодец!» Поговаривали, что у них роман...» — вспоминал сценарист и режиссер Виктор Мережко.
Наташа снялась в четырех фильмах по моим сценариям: «Здравствуй и прощай», «Вас ожидает гражданка Никанорова», «Уходя — уходи», «Собачий пир». Как это началось? Шел 1971 год, мы с режиссером Виталием Мельниковым искали актрис в фильм «Здравствуй и прощай». Долго выбирали Шуру, делали пробы. Помню, пришла Людмила Максакова: с длиннющим ярким маникюром, огромными ресницами, модная, нарядная. Мы с Мельниковым даже испугались. Ну какая это сельская тетка? Не дай бог! Во-первых, она не даст все это с себя смыть, а во-вторых, если даже с боем даст, все равно попрет из нее московская дамочка... А вот Люду Зайцеву ассистентка заранее предупредила, что одеваться нужно попроще. Для Зайцевой это как раз было естественно: она сама тогда была нищая. Нигде не работала, жила в съемной квартире с мужем. До сих пор помню: на ней было какое-то зеленое пальто с ободранным воротником, она пришла, села скромненько на краешек стула... Как раз то, что нужно для роли Шуры. Перед ее уходом мы говорим:
— Вот, не можем найти вторую героиню — буфетчицу Надёжку.
И тут-то Люда нам и подсказала:
— Кажется, подойдет Наташа Гундарева. Молодая артистка, недавно пришла в Театр Маяковского. Она такая талантливая! Правда, у нее большая задница, но если вас это не смущает...
Мы сказали ассистентке: «Найди Гундареву». Зайцева играла несчастную женщину, а Надёжка должна была быть такой сочной, радостной... И вот пришла Наташа. На дворе стояло жаркое лето, и одета Гундарева была простенько: какая-то ситцевая кофточка, юбчонка. Даже не помню, подкрашена Наташа была или нет. Мне кажется, она совсем не красилась. Лицо умытое, сияющее. В конопушках. Волосы рыжие, причесана гладенько... Что-то смешное стала рассказывать, хохотать. Смех у нее был естественный, не натужный, и вокруг Наташи счастье просто разливалось. Выплескивалось из нее! Конечно, она нас обаяла.
И тут Наташа говорит:
— Задница у меня вот только большая. Как с такой сниматься?
А Мельников ей:
— Может, даже хорошо, что большая.
— Ну да, хорошо! На экране лица будет не видно, только ее.
Бедра у нее действительно были широкие, красивые. Когда она ушла, мы с Мельниковым переглянулись:
— Ну как тебе?
— Десятка.
— По-моему, тоже. Классная.
— А тебя не смущают бедра?
— Тебе что, не нравятся широкие бедра?!
— Нравятся.
— Ну тогда все.
Когда Наташа была утверждена, я пригласил ее и других артистов — Витю Павлова, Мишу Кононова, Люду Зайцеву — на первое застолье к себе домой. Мы с моей молодой женой Тамарой снимали маленькую занюханную квартирку на первом этаже на улице Кирпичной возле Измайловского парка. Тамара накрыла стол замечательный. Она, ростовчанка, умела это делать. На столе был борщ, это обязательно, какой-то салатик, еще что-то из провизии, которую теща нам из Ростова поездом «Тихий Дон» передавала. Мы выпили, много хохотали, шумели, потом даже петь стали. В фильме есть песня «Цвите терен». И Люда Зайцева говорит этак по-кубански: «Наташка, ты выучила текст песни? Давай заспиваем. Порепетируем». А у Люды замечательный голос, слух потрясающий. У Наташки этого не было, она поперла поперек — не попадала ни в ноты, ни в ритм, так что Люда сказала: «Закрой рот, мешаешь мне спивать».
Ну а потом начались съемки. Снимали в моих родных краях — под Ростовом-на-Дону. Красота невероятная, реки, поля. Кто-то из съемочной группы жил в Ростове, кто-то расположился в деревне. Наташа — в деревенском доме. Местные Гундареву полюбили. Особенно молодой лейтенант милиции. Он возил ее на съемки на мотоцикле с люлькой, над которой укрепил огромный пляжный зонт. Ведь солнце летом на Дону палящее, а по задумке режиссера Надёжка-буфетчица должна быть как пышное белое безе, никакого загара...
Еще особое внимание к Наташе проявлял Витя Павлов, который играл ее любовника. Он все время ее хватал за пятую точку. Наташка отбивалась, кричала:
— Витька, перестань.
— А что, тебе жалко? У тебя много, дай потрогать! — Они веселились от души.
Гундарева давно дружила с Павловым. Именно он сказал Наташе, когда та собиралась поступать на инженера, что это ошибка и нужно идти в театральный. И она поступила в Щукинское училище...
Наташа была удивительное божье создание. Могла научиться чему угодно. Помню, как снимали ту самую сцену, когда она с Зайцевой поет «Цвите терен». Дело было ночью, вокруг софитов вились мотыльки и мошкара. И вот Наташа с Людой запели. И запели прекрасно — обе! Гундарева волшебным образом выучилась замечательно петь. Абсолютно обучаемая, ей под силу было буквально все!
По сценарию сцена, когда они поют, прерывается криком за кадром Павлова:
— Надёжка, Надёжка, ты где?
— Ой! — восклицает Гундарева и опрометью несется к любимому.
Когда снимали, за кадром кричал кто-то из ассистентов. И это поразительно, как Наташка реагировала, как неслась пулей, сияла неподдельным счастьем. Как можно такое сыграть? Я посмотрел на нее и понял: она талантлива в отношениях. Думаю, ей в любви не было равных...
Гундарева спасла режиссера из-под колес грузовика
Премьера фильма проходила в Доме кино. На сцену вышла вся команда. Пришел даже Олег Николаевич Ефремов, который не на каждую свою кинопремьеру приходил. Зал был полный, как обычно. Но овация — неимоверная. Мы так были рады тому, что сделали общее дело... Кажется, в этот момент мы с Наташей по-настоящему и подружились. Я увидел в ней что-то теплое, родное и радостное для меня. И полюбил ее, хотя у нас не было любовных отношений. Просто мы с ней стали практически родней. Одной крови. Наташа так же дорожила мной, как я — ею. Как же она радовалась, когда ее позвали в фильм «Вас ожидает гражданка Никанорова»! Сценарий был написан в конце 60-х годов и пролежал лет десять. В упрек мне ставили, что я чуть ли не про женщину легкого поведения написал. Хотя моя героиня просто искала любви, и ей попадались все время не те мужчины... Помню, предлагал я этот сценарий на «Мосфильм», но Борис Григорьевич Кремнев, главный редактор одного из творческих объединений, сказал: «Ты графоман, писать не умеешь. Зато ты здоровый, у тебя бицепсы вон какие — иди разгружай вагоны».