О бедном родителе замолвите слово
Психолог Катерина Мурашова предлагает посмотреть на отношения в семье с неожиданной стороны и поговорить о насилии детей и подростков над родителями
Семь лет назад я написала пост о насилии в семье. И вот уже больше семи лет мне периодически приходят на него отклики. Однако я практически никогда не помещаю их в нашей традиционной рубрике «Люди пишут письма». Почему? Да потому, что авторы прямо просят меня их там (или где бы то ни было еще) не публиковать. Но тема, увы, остается актуальной.
А теперь признайтесь, уважаемый читатель, что, читая абзац выше, вы уже представили себе бедных детей, над которыми учиняется всяческое насилие, правда? Но дело обстоит прямо наоборот. И в вышеупомянутой статье речь идет о насилии детей и подростков над родителями. Сегодня я хотела бы несколько расширить (или сузить?) тему и поговорить о психологическом насилии, а также о принципах и способах возможных родительских реакций на него.
Современные дети и подростки прекрасны: они выращены в любви и внимании, осознают свою ценность, знают свои права и, в отличие от поколений своих предшественников, умеют разговаривать о чувствах. В основном — о своих. И в частности, они умеют формулировать свои претензии к родителям. Причем иногда в таком объеме и разнообразии, о которых предыдущим поколениям страшно было бы и помыслить.
— Да чтобы я когда-нибудь своей матери, или отцу, или деду решился, посмел сказать такое… — часто слышу я у себя на приеме. И дальше говорящий взрослый человек просто рефлекторно зажимает себе рот рукой и обрывает предложение.
Какое же это — «такое»?
Вот самые частые и самые, так сказать, вопиющие примеры с моих приемов:
— А нечего было тогда детей рожать, если не можешь их всем обеспечить.
— Так если у нас денег на квартиру побольше не хватает, может, тебе тогда надо больше и лучше работать? Ты же мне сам всегда говорил, что все в жизни не от таланта, а от усердия зависит.
— Ты меня сама запихала в эту гимназию, где учатся дети из богатых семей, так теперь и будь любезна — обеспечь мне уровень, чтоб мне перед одноклассниками стыдно не было. Ты же понимаешь, что я не могу в эту школу в вещах с рынка ходить.
— Ты меня не выслушиваешь до конца, когда я рассказываю о моих проблемах, и у меня от этого психологическая травма. Ну и что, что я долго рассказываю, а ты после работы, у тебя, между прочим, всего одна дочь. Могла бы и послушать.
— Ты меня тряпкой в детстве била, когда я что-нибудь ломал или ронял, и теперь у меня низкая самооценка и я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме компьютерных игр. Потому что только в них я могу забыться и откомпенсироваться. А уроки мою самооценку не повышают.
— У детей есть свои права. Вы обязаны меня всем по закону до 18 лет обеспечивать. А если вы будете унижать мое достоинство и мой личный телефон забирать, я на вас в опеку пожалуюсь.
— Мое личное пространство — неприкосновенно. Ты не должна в мою комнату входить и мои вещи трогать. Тебя все это, и тот порядок или беспорядок, который у меня есть, не касается никак. Оно все лежит как мне удобно. А будешь еще вторгаться и требовать убраться, я в окно выброшусь.