Сергей Безруков: «Как выдерживаю? Привычка, самодисциплина и терпение»
«Возвращаясь с работы домой, я продолжаю фонтанировать идеями, думать о театре, кино, о будущих проектах. Эти мысли никогда не отпускают. Поэтому огромная удача, что я могу с порога начать говорить о, например, визуальном решении спектакля, а потом в секунду переключиться на кино. И найти не просто понимание, но и возможность обсудить: Аня тут же подхватывает любую мою идею, это дает вдохновение. И в обратную сторону точно так же».
— Сергей Витальевич, этот номер выйдет, когда новый сезон в театре уже начнется. Поделитесь, пожалуйста, какие премьеры и события нас ожидают?
— Этот сезон для нас будет особенным. Прежде всего, мы начинаем его в новом статусе: в конце минувшего сезона Московский Губернский театр стал федеральным. Это, безусловно, новые возможности, но и большая ответственность, поэтому работы предстоит много.
Планируем выпустить шесть новых спектаклей. Открываем сезон премьерой «Капитанской дочки» в моей постановке, в конце сентября — премьера моноспектакля «Колыбельная для одуванчика» — очень трогательная история. Это работа нашего актера и режиссера Степана Куликова о поиске себя в этой жизни, об ответственности перед миром за свой талант. Моноспектакль, где главную и единственную роль исполняет Антон Соколов. В октябре будет премьера спектакля «Без вины виноватые» в постановке Виктории Вигг. В феврале покажем премьеру по рассказу Чехова «Дама с собачкой», а в марте на большой сцене Максим Меламедов выпустит мольеровского «Дон Жуана» с Антоном Хабаровым в главной роли. Ну и под конец сезона — премьера «Старшего сына» в постановке Григория Лифанова, в роли Сарафанова — Леонид Громов. Он уже играл в спектаклях МГТ как приглашенный артист, а теперь официально вошел в труппу театра и стал частью нашей семьи, чему я очень рад.
А параллельно, как всегда, продолжим и нашу бурную фестивальную деятельность. Мы люди неугомонные, одних премьер нам мало. (Смеется.) Осенью традиционно проведем Большой Детский фестиваль — уже в седьмой раз. С региональной программой фестиваля «ЭХО БДФ» побываем в Нижнем Новгороде, Красноярске, на Алтае и Камчатке. А в июне, опять же по традиции, проведем фестиваль «Фабрика Станиславского», который, как и театр, теперь выйдет на федеральный уровень.
Будут и гастроли, по России и за рубеж. Как видите, планов громадье, события предстоят интересные, приглашаем к нам в театр!
— В сентябре состоится премьера «Капитанской дочки». Чем вас привлек именно этот материал, почему он кажется актуальным именно сейчас?
— Я задумывал этот спектакль давно. Родился он сначала в форме эскиза под открытым небом, который мы делали на открытие фестиваля «Фабрика Станиславского». Но для того, чтобы воплотить этот замысел на сцене, нужен был новый ход: то, что было хорошо в эскизе, в реальных декорациях кинодеревни, с конными каскадерами, со взрывами, — к сожалению, в театре невозможно. Театр — это известная условность, он требует других приемов. На поиск нового решения понадобилось пять лет. Так совпало, что я вернулся к этому материалу именно в год юбилея Александра Сергеевича Пушкина, и вот 12 сентября у нас премьера. В главных ролях заняты студенты: для меня было принципиально, чтобы Петра Гринева и Машу Миронову в спектакле играли юные артисты. Ведь Гринев поступает на службу в 16 лет, и в момент действия ему от силы восемнадцать. А Маша еще моложе. В моей труппе не было исполнителей на роль юной Маши, поэтому ее сыграет моя студентка Саша Лукьянова. Пугачева сыграл Дмитрий Карташов. Он долго шел к этой роли. Пять лет назад играл в эскизе и переживал, когда же сможет воплотить ее на сцене. Исполнителя на роль Гринева я искал по всем театральным вузам — на моем курсе подходящего парня не было. Мои ученики все рослые, крепкие ребята, они сыграют казаков, пугачевцев. В результате Петра Гринева репетировали двое студентов: Олег Савостюк из ГИТИСа и щукинец Даниил Вершинин, с которым я снимался в сериале «Бизон. Дело манекенщицы». Олег уже довольно опытный киноактер, в его фильмографии около 20 ролей, а в недавней кинопремьере «Снегирь» у него очень интересная работа. Олег Савостюк выпускает премьеру в сентябре, а с Даниилом Вершининым мы начнем плотно репетировать в январе, и его премьера состоится зимой. Тогда же роль его слуги Савелича впервые сыграет Леонид Громов. А пока в премьерном составе — плеяда артистов Губернского театра: Сергей Вершинин, Юрий Колганов, Алексей Веретин, Юлия Романович, Наталья Шклярук, Григорий Фирсов, Александр Фролов. Это замечательные актеры, профессионалы.
— В спектакле участвует студентка с вашего курса во ВГИКе, это большое событие. Что вы ощущаете, когда ваши подопечные впервые выходят на большую сцену? Также вы отдали очень серьезную роль Гринева — студентам. Нет страха, что им не хватит опыта? Вообще, есть два подхода. Это то, что талантливый может сыграть большую роль и в 15 лет. И то, что без жизненного багажа все-таки не сыграешь все, что угодно. Вам какой подход ближе?
— Я верю в талант. А там, где не хватает жизненного багажа, поможет воображение. Всегда говорю своим студентам, что можно и нужно пользоваться собственным жизненным опытом, когда проживаешь ту или иную роль. Но, как вы справедливо заметили, порой его не хватает. И дело не всегда в возрасте. Ни у меня, ни у вас, к счастью, подобного опыта тоже нет. Но этим и отличается произведение талантливое от посредственного, что, внимательно прочитав первое, ты сам проживаешь эти обстоятельства и можешь их нести на сцену. Пушкин дает мне практически эмпирически ощутить ужас повседневных казней, пыток. Особенно, конечно, «История Пугачевского бунта».
— Правильно ли понимаю, что из-за того, что к сценарию привлечена научная монография Пушкина, нас ждут какие-то новые факты о Пугачеве, неизвестные широкому зрителю?
— Это не сценарий, а скорее адаптация в пьесу. Вероятно, есть некоторые детали, с которыми широкая публика незнакома. В спектакле использованы реальные документы допросов, судебного слушания, переписка императрицы Екатерины II, Голицына, Суворова, а также фольклор того времени, который приводил в своей монографии и Пушкин. Жестокость этих документов потрясает — с обеих сторон, кстати. Необходимость переосмысления, покаяния и прощения — вот о чем мне хотелось бы поговорить. Это то главное, ради чего я ставил спектакль.
Мы же все понимаем, что «Капитанская дочка» — это школьная программа, а в восьмом классе главное, что ты видишь, — это любовная история. Конечно же! Но, читая книгу из сегодня, я с удивлением заново открыл для себя четвертую главу — когда Гринев попадает под арест и приговаривается к смертной казни, она называется «Суд». И, посмотрев на всю историю через призму именно этой главы, я неожиданно понял, что мелодрама превращается в настоящую драму-расследование. Более того, такой реверсивный ход сразу меняет интонацию. Герои страдают, любят, совершают ужасные или, наоборот, благородные поступки не здесь и сейчас — они возвращаются к этим событиям. Постоянная рефлексия меняет угол зрения.
И в этом ключе мы видим Гринева — не мальчика, который ждал пенок с варенья, но дворянина, готового пойти на казнь, чтобы спасти свою Машу. Это сразу интересно. Кстати, такой прием позволил нам сохранить тексты Пушкина от автора, которые обычно при постановке исключаются, а мне всегда казалось, что вся сила, например, образа Хлопуши не в том, что у него нет ноздрей, а в том, что «выражение лица его было неизъяснимое». И конечно, Маша Миронова. Она — главный стержень этого спектакля. Мне очень хочется выделить Сашу Лукьянову. Именно она дает тот нерв, ту щемящую искренность, которая может в постановке доминировать. Задействованы, на мой взгляд, одни из лучших сил в театральном мире — сценограф Максим Обрезков, художник по костюмам Тамара Эшба, художник по свету Александр Сиваев, композитор Александр Биллион. Это все замечательные мастера своего дела, которые многое привнесли в спектакль.
— В прошлом году страна отмечала 85-летие Высоцкого, в «Караване историй» выходила обложка о нем. У вас есть очень интересный спектакль о Высоцком. Такое ощущение, что вы постоянно с ним чувствуете связующую нить. Такой вопрос. Чем вам лично он близок? Какая история (эпизод, поступок) из его жизни вас поразила?
— «Высоцкий. Рождение легенды» я ставил в Московском Губернском театре еще к 80-летию Владимира Семеновича. Спектакль очень любят зрители, на нем всегда аншлаг, даже если я в нем не играю. Думаю, дело в большей степени в самой личности Высоцкого, той невероятной энергетике, которая есть в его творчестве.
Высоцкий занимает огромное место в моей жизни, как и у многих в моем поколении. Я с детства слушал его песни, дома были его пластинки. Мне очень нравился его военный цикл, я делал зарядку под «Утреннюю гимнастику» Высоцкого, очень любил петь его песню о жирафе, хотя тогда совершенно не понимал, о чем она, думал, что это песня про зоопарк. Родители до слез хохотали, когда я пел «Жираф большой, ему видней!», не догадываясь, о чем это произведение. Я действительно вырос с песнями Высоцкого. А отец мой с ним пересекался и был знаком — они оба оканчивали Школу-студию МХАТ. Так что связующая нить действительно есть.
Черта, которая меня в нем восхищает, — Высоцкий умел дружить. Это тоже своего рода талант, который дается далеко не каждому. И друзей у него было очень много, причем из самых разных профессий, и он интересовался всем и всегда, расспрашивал — и собирал в свою творческую копилку. Поэтому, когда в песнях поет от имени какого-то героя, он настолько точен и подробен, что слушатели путали автора с его персонажем и не понимали, кто же Высоцкий на самом деле по профессии. Он настолько был правдив в каждой из своих песен, выбирая героя! Его подробность и точность и внимательность к любому материалу, к каждому человеку — это, конечно же, поражает.
А историю, которая меня потрясла, мне рассказывал Никита Высоцкий. Владимир Семенович практически спас своего друга Всеволода Абдулова, когда они ехали в машине: было неизбежно столкновение, и Высоцкий просто рукой схватил голову Абдулова и пригнул, прикрыл, чтобы тот в момент аварии не ударился о лобовое стекло. То есть вот эта готовность спасти друга рядом — это такой показатель.
— Один из бонусов профессии актера — возможность оказаться в другом веке. В каком времени, десятилетии выбрали бы побывать в качестве «туриста» вы?
— Вы знаете, я бы с удовольствием побывал во многих временах, начиная с XVI—XVII веков. Действительно, есть в профессии артиста такой бонус: если ты веришь в предлагаемые обстоятельства, попадаешь в эту атмосферу, переносишься в другое измерение, как через портал. Наша профессия и есть тот самый портал. В реальности, я думаю, мне это и не нужно, потому что уже довелось оказаться в Москве времен Бориса Годунова, в Москве Плевако — а это 1880 год. Художники-постановщики воссоздавали картину быта той эпохи так точно, что ты действительно переносишься в другое время. Так что машина времени мне, в сущности, не нужна — я и так постоянно ныряю в тот или иной век благодаря своей профессии.
— В этом году в России Год семьи. У вас есть очень трогательный проект, который вы опекаете, — про усыновление детей. Постоянно читаю истории в вашем телеграм-канале. Меня удивляет, что вы даете шанс уже взрослым детям, которым 12—15 лет. Были ли какие-то счастливые последствия постов? И что для вас лично значит этот проект?
— Скажите, вы довольны своей фотографией в паспорте? А знаете, как выглядят дети в анкетах, которые предлагают посмотреть тем, кто решился на усыновление? Обычно это очень плохо сделанная фотография ребенка в тот самый момент, когда он попал в систему. Уровень стресса — как во время бомбежки: зрачки расширены, лицо искажено! Ребенка только что забрали из знакомой среды, он до предела напуган. А тут фото. Или, например, проводят тест такого ребенка, а он двух слов не может связать — тоже от страха, даже ужаса. И ему ставят задержку в развитии. Чем занимается фонд? Там снимают детей на видео в спокойной обстановке, и вы своими глазами видите, что у ребенка нет никакой задержки психического развития, а если есть, ее можно скорректировать. Это просто пример. Бывает, когда, наоборот, анкета не скрывает проблем, а говорит о них, прося о помощи.