Сальма Хайек. Отчаянная домохозяйка
В октябре прошлого года один из самых влиятельных кинопродюсеров Голливуда Харви Вайнштейн был обвинен Анджелиной Джоли, Гвинет Пэлтроу и Эшли Джадд в сексуальных домогательствах. Спустя два месяца к ним присоединилась и Сальма Хайек: "В его глазах я не была художником. Даже не была человеком. Я была куском мяса".
Журналисты обратились к актрисе с просьбой прокомментировать скандал с Вайнштейном еще осенью, но тогда она отказалась, как признавалась после — из трусости: «Я спряталась от ответственности. Поскольку не считала свой голос важным и не думала, что это изменит ситуацию».
Однако дни шли, все большее число женщин обличали Вайнштейна и его методы работы со старлетками, и Сальма наконец решилась. «Я гордилась своей способностью к прощению, но сам факт, что мне было стыдно описывать детали того, что простила, заставил задуматься, а действительно ли эта глава моей жизни закрыта?» — объяснила свой поступок актриса. В статье, опубликованной в The New York Times, она назвала Харви монстром, мучившим ее долгие годы.
Впервые они пересеклись в конце девяностых. Хайек тогда загорелась идеей сыграть мексиканскую художницу Фриду Кало и стать продюсером байопика. Она сочла компанию Вайнштейна Miramax наиболее подходящей для сотрудничества. Харви покровительствовал многим неформатным режиссерам, дружил с Квентином Тарантино и снискал славу независимого человека, готового пойти на риск ради интересного проекта. Киномагнат выразил заинтересованность и утвердил ее на главную роль. А как-то вечером предложил Хайек... принять вместе душ. Потрясенная актриса, конечно, ответила отказом, но продюсер не угомонился и буквально изводил ее своими приставаниями. «В его глазах я не была художником. Даже не была человеком. Я была ничем, только куском мяса», — вспоминала Хайек.
В какой-то момент Харви впал в ярость и заявил, что отдаст роль другой. Сальме пришлось обратиться в суд, обвинив Вайнштейна в нарушении обязательств. Тот был вынужден продолжить работу, но выдвинул новое условие. В сценарии появилась провокационная сцена: биография Кало давала к этому повод, она увлекалась как мужчинами, так и женщинами.
Во время съемки эпизода у актрисы случилась истерика. Члены съемочной группы, не знавшие о домогательствах Харви, не могли понять, что происходит, ведь Хайек — профессионал. Но ее трясло и тошнило, пришлось даже принять успокоительное, чтобы взять себя в руки...
Вайнштейн не остановился и на этом. Он долго отказывался выпускать «Фриду» в прокат, утверждая, что картина откровенно слабая. Борьба шла не на жизнь, а на смерть, в итоге «Фрида» все-таки прорвалась на экраны и получила два «Оскара», а Сальма стала первой в истории мексиканкой, номинированной на премию Американской киноакадемии как лучшая актриса. Но даже после такого успеха она не имела больше ни одного предложения от Miramax. В заключение своего рассказа актриса с поразительной эмоциональностью описывала ужас, который наводил на нее Вайнштейн почти двадцать лет: «Когда сталкивалась с Харви в обществе, я улыбалась и пыталась вспомнить о нем только хорошее, убеждая себя, что пошла на войну, в которой победила».
Это горькое признание открыло миру совсем другую Хайек — ранимую и уязвимую. Ведь начиная с середины девяностых она воплощала не только на экране, но и в жизни исключительную энергию и несокрушимый напор: яркая, бесстрашная мексиканка отчаянно сражалась за место под солнцем. Все только и писали о ее цельной натуре, феминистских взглядах и крепком мужском рукопожатии, выдававшем в миниатюрной красотке недюжинные амбиции.
Характера Сальме действительно не занимать. У нее небольшой рост — всего метр пятьдесят семь, но на каждый сантиметр приходилось столько воли к жизни, что другим и не снилось. Когда актриса только начинала свой путь в американском кино, ей твердили: максимум, на что может рассчитывать эмигрантка из Мексики, — роли горничных. Но упрямая Хайек сжимала кулачки и продолжала обивать пороги голливудских студий. Возможно, девушке придавал уверенности тот очевидный факт, что она ослепительно хороша? Ничего подобного! На родине ее считали низкорослой дурнушкой. Во времена юности Сальмы в Мексике культивировался западный тип красоты и эталоном считались высокие блондинки, потомки европейских колонизаторов.
Она же происходила из совсем другого рода, хотя и не захудалого. Отец Сами Хайек Домингес, по крови ливанец, был довольно успешным бизнесменом, даже баллотировался в мэры города Коацакоалькоса, где жила семья. Мама Диана Хименес Медина получила образование оперной певицы и хотя не концертировала, открыла на деньги мужа школу вокала, выискивая юные таланты по всей Мексике. Многие из ее подопечных действительно стали профессиональными исполнителями. Женщины в семействе Хайек — Медина вообще натуры творческие, увлекающиеся. Бабушка Мария Луиза Лопес например создавала своими руками чудодейственные кремы для лица.
При этом всех родственниц Сальмы отличали природная скромность и набожность. Девочка тоже любила бывать в церкви и петь во время мессы. Но тихим нравом похвастаться не могла. Вместе с младшим братом с утра до ночи носилась по двору, частенько без спроса убегала на пляж, чем доставляла немало хлопот прислуге.
Семья жила в достатке, и Сальму баловали. Все ее прихоти исполнялись, однажды родители подарили ей двух обезьянок, которых шустрая девочка чуть не затискала до смерти: страха перед животными — она вообще мало чего боялась — никогда не испытывала.
По большому счету, будущее богатой наследницы было предопределено. В один прекрасный день вышла бы замуж за состоятельного господина, обзавелась роскошным домом и кучей детей. Но такая перспектива казалась сеньорите Хайек слишком примитивной. Сальме исполнилось тринадцать, когда она уговорила отца отправить ее учиться в Америку — в закрытый католический интернат в Луизиане. Сами, души не чаявший в строптивой дочке, дал добро. В школе та продержалась всего пару лет. В интернате царила жесткая дисциплина — девочки сами стирали и убирали постель, чего она никогда не делала дома. Учиться тоже оказалось непросто: в подростковом возрасте у актрисы выявили дислексию — она испытывала трудности в овладении навыками чтения и письма. Особенно тяжело давался английский язык.
Сальму влекла вольная жизнь, полная приключений, бурлившая за воротами, и она часто убегала с уроков. Однажды отпросилась в туалет и перевела время на школьном циферблате на три часа вперед. Конечно, ей крепко влетело. Частенько добавляла привезенную тайком после каникул текилу в готовящийся на кухне обед. Когда хулиганка покинула стены интерната, монахини вздохнули с облегчением.
Но деятельная натура Сальмы не давала ей покоя и дома. Она решилась выйти на сцену и приняла участие в спектакле «Аладдин» одного из мексиканских театров. Актерская стезя влекла Хайек с детства, когда впервые увидела фильм «Вилли Вонка и шоколадная фабрика» и подпала под обаяние эксцентричного актера Джина Уайлдера.
После окончания школы в шестнадцать лет Хайек снова отпросилась у родителей пожить в Америке — на этот раз в Хьюстоне у тети. Четыре месяца показались раем — барышня наряжалась как панк, носила рваные майки и пропадала в сомнительных компаниях до глубокой ночи. Наконец мама с папой вернули дочку домой, настояв на том, чтобы та получила приличное образование. Сальма поступила на факультет международных отношений в Ибероамериканский университет Мехико, но увлечения актерством не бросила. В двадцать три года она сыграла главную роль в сериале «Тереза» и превратилась в телезвезду национального масштаба. Молодая знаменитость приняла участие еще в нескольких проектах и задумалась о покорении следующих вершин. В 1991 году двадцатипятилетняя Хайек переехала в Штаты. Ни бог, ни черт, ни родители не могли ее удержать.