Неравный брак
На бале-маскараде принцесса, возмущенная тем, что муж привел любовницу и открыто с ней флиртует, грубо оскорбила Валентину. В ответ Демидов прилюдно отхлестал супругу по щекам. Не привыкшая отступать Матильда назвала Анатолия рогоносцем. Он отволок жену в спальню, привязал к кровати и выпорол плетью.
Как ни крути, это был мезальянс, что лучше всех понимал отец невесты. В последние годы к бесчисленным заботам Жерома Бонапарта добавилась еще одна — выдать замуж единственную дочь Матильду. Однако подыскать ей достойную партию оказалось не так-то просто. А ведь совсем недавно судьба была благосклонна к Бонапартам. Придя к власти, Наполеон сделал королями троих братьев.
Младший, Жером, в двадцать три года занял престол завоеванной французами немецкой Вестфалии — земли между Эльбой и Рейном со столицей в Касселе. Правитель мало заботился об управлении страной, так и не удосужившись выучить немецкий язык. Зато он весело проводил время, основал орден Вестфальской короны и стал его Великим Магистром.
Жерому подобрали достойную пару — Екатерину Вюртембергскую. Ее отец, король Фридрих I, был братом императрицы Марии Федоровны и еще недавно, находясь на службе в России, занимал должность генерал-губернатора Финляндии. Кстати, сама Екатерина родилась в Петербурге. Свадьба состоялась двадцать второго августа 1807 года во дворце в Фонтенбло. На церемонии присутствовали Наполеон с супругой Жозефиной. Жили молодые в мире и согласии, хотя кто-то из современников утверждал, что Жером изменял жене «триста шестьдесят пять раз в год, а в високосные годы — триста шестьдесят шесть».
Это был его второй брак. Первый раз он женился четырьмя годами раньше на дочери коммерсанта из Балтимора Элизабет Паттерсон. Но взойдя на престол, брат поставил ультиматум: либо низкородная жена, либо все привилегии члена императорской семьи. В итоге союз признали недействительным, но Жером переписывался с Лиз многие годы, прося «подождать лучших времен». У нее рос сын, названный в честь знаменитого дяди. Впоследствии молодой человек сократил свою фамилию до практичного Бо и пытался судиться за отцовское наследство.
После падения Наполеона значительная часть Вестфалии отошла Пруссии, а бывший ее властитель, как и прочие Бонапарты, во Франции стал персоной нон грата. Фридрих Вюртембергский, чтобы поддержать опального зятя, пожаловал ему титул князя Монфортского и назначил пенсию. Семья Жерома жила то в Австрии, то в Италии, то в Бельгии. В 1820 году в итальянском Триесте у супругов родилась Матильда. Шестью годами ранее Екатерина произвела на свет наследника, названного в честь отца, а через два года после дочери — второго сына, Наполеона Жозефа.
Первый претендент на руку и сердце Матильды двадцативосьмилетний кузен Луи появился, когда принцессе вот-вот должно было исполниться шестнадцать. Юноша с матерью Гортензией Богарне и старшими братьями зиму проводил в Аугсбурге, а лето в замке Арененберг на Боденском озере. Его отец Людовик Бонапарт, провозглашенный королем Голландии, после низложения Наполеона был изгнан из страны. С женой он разошелся, поскольку нежных чувств к Гортензии не питал никогда, женился на дочери Жозефины по приказу Наполеона и считал Луи не своим сыном.
Знакомство Луи и Матильды состоялось, когда семья князя Монфортского навестила мадам Богарне и племянника в швейцарском кантоне Тургау. Молодые люди явно понравились друг другу. Целыми днями они катались на лодке по озеру, путешествовали по горным тропкам на осликах и увлеченно играли в модную «кляксографию» — по чернильным пятнам угадывали будущее. Все вместе отпраздновали день рождения девушки и сговорились о помолвке. Прощаясь, племянница Наполеона подарила жениху трость с золотым набалдашником в виде собачьей головы — как символ верности.
Однако кляксы нагадали недоброе. Вскоре случился так называемый «страсбургский заговор» — Луи попытался совершить государственный переворот, взбунтовав солдат городских казарм. Через три часа его вместе с кучкой сторонников арестовали. Тогдашний король, наследник Бурбонов Луи-Филипп I, приказал посадить мятежника на первое же судно, отплывающее в Америку, и под страхом смерти запретил возвращаться. Впрочем, изгнание продлилось всего год.
Жером негодовал: он согласился отдать свою девочку честолюбивому эгоисту, оказавшемуся бунтовщиком! (Кто же знал, что спустя шестнадцать лет Луи станет императором Наполеоном III!) Теперь Фридрих Вюртембергский, боявшийся рассориться с французским правительством, грозился лишить зятя денежного довольствия. Хорошо, что помолвку Матильды не успели обнародовать.
Сама же принцесса горевала не сильно. «У меня к Луи дружеское чувство, но влюблена я в него никогда не была», — писала она кузине. И добавляла, что если бы они поженились, ее бы ожидала «монотонная, почти монастырская» жизнь.
Торги продолжились. К дочери экс-короля Вестфалии посватались итальянские герцог и маркиз, но видимо по мнению отца оба не были достаточно состоятельными, а потому получили отказ. Посетил Жерома и путешествующий по Европе наследник русского престола, будущий император Александр II. Матильда намекала, что речь о возможном браке тоже заходила, якобы ей поставили условие принять православие, но она не пожелала: «Я была неуступчива, и дела дальше не пошли». Правда это или позднейший вымысел — неизвестно.
А затем на горизонте возник Анатолий Демидов из знаменитой династии владельцев уральских горнодобывающих и оружейных заводов. Он был представлен княжескому семейству на одном из светских раутов и вскоре посватался к их дочери.
— Конечно, Демидов баснословно богат. Но все-таки он — человек незнатного происхождения и не лучшая партия для нашей девочки, — делился Жером сомнениями с женой.
— Дорогой, зато к Матильде как к родственнице благосклонно отнесутся при российском дворе, — возразила Екатерина.
— Не знаю, не знаю. Говорят, этот Анатоль транжира и сумасброд, слышал, царь его недолюбливает.
...Согласно одной из легенд, династия Демидовых зародилась в конце XVII века, когда у вице-канцлера Петра Шафирова где-то близ Тулы сломался пистолет хорошей немецкой работы. За починку взялся местный молотобоец Никита Демидович Антуфьев. В благодарность вельможа отрекомендовал его Петру I как искусного мастера.
Получив госзаказ на изготовление ружей для армии, предприимчивый умелец построил в родном городе завод и быстро разбогател. Спустя время, взяв с соизволения царя фамилию Демидов, он уже владел на Урале верхотурскими, шуралинскими, нижнетагильскими железными заводами и рудными производствами, став одним из богатейших людей в империи.
Наследники расширяли и преумножали семейное состояние, при этом большинство из них отличала любовь к культуре, просвещению и благотворительности. Демидовы жертвовали значительные суммы учебным заведениям и больницам, открывали картинные галереи, учреждали разнообразные премии.
Пожалуй, самым колоритным можно считать внука основателя династии — Прокопия Акинфиевича, о котором при Екатерине II ходила масса анекдотов. За покупками на Кузнецкий Мост он выезжал в экипаже, на запятках которого красовались лакеи — старик и мальчишка — в ливреях, сшитых наполовину из парчи, наполовину из дерюги, и обутые одной ногой в башмак, другой в лапоть.
Когда в саду Демидова, где располагался его дворец, гости стали рвать редкие цветы — Прокопий Акинфиевич был страстным ботаником, — он снял с пьедесталов итальянские скульптуры и поставил на их место голых дворовых, вымазанных белой краской, чтобы те караулили и хватали злоумышленников. Слух о живых статуях взбудоражил Москву, народ валом валил поглазеть на диво, прозвав, как говорят, сад Нескучным. Обожал уральский промышленник заключать пари. Сулил, к примеру, тысячу рублей тому, кто пролежит в его постели целый год. Желающих, насколько известно, не находилось.