Артем Михалков. Что такое хорошо и что такое плохо
Порой нам доставалось от отца довольно прилично, но куда деваться? А мама окружала безоговорочной любовью и заботой. В детстве плохо понимаешь, какой это адский труд — растить троих детей. Тем более что мама обходилась без помощи нянь. Поскольку в итоге все мы стали достойными людьми, значит, росли в правильной семье...
Артем Никитич, в последнее время на экраны вышло множество фильмов о звездах советского спорта. Вот и вы не остались в стороне, сняли картину о выдающемся советском боксере Валерии Попенченко «Мистер Нокаут», которая в конце февраля вышла в прокат. Чем привлек герой?
— Посмотрел документальную ленту, посвященную великому спортсмену, обладателю Кубка Вэла Баркера (Валерий Попенченко — единственный советский боксер, который получил эту награду. — Прим. ред.), двукратному чемпиону Европы, многократному чемпиону СССР, затем прочел книгу «И вечно бой...». Сразу понял, насколько необходим сегодня людям такой герой. Еще хотелось развеять стереотип, что в бокс идут малообразованные, не блещущие интеллектом люди. Биография Попенченко это полностью опровергает. Он рано лишился отца — тот не вернулся с войны, окончил суворовское училище в Ташкенте, потом перебрался в Ленинград, получил высшее военно-техническое образование. Конечно же, к победам в спорте его привел тренер Григорий Кусикьянц. Непридуманные отношения этих очень разных личностей стали главным двигателем сюжета.
Для меня проект стал настоящим вызовом, отдал ему три с половиной года жизни. Приобрел огромный опыт, поскольку все этапы работы над фильмом сопровождались приключениями. Производство кино вообще такая вещь, когда ты борешься с предлагаемыми обстоятельствами, а они возникают постоянно. То смена срывается из-за погоды, то занятость артистов, отсутствие своевременного финансирования ставят проект под угрозу. И ты должен уметь балансировать над пропастью, каждый раз находить выход из очередной сложной ситуации. Выдержал исключительно благодаря вере и желанию сделать проект, дойти до премьеры.
— Какие сложности пришлось преодолевать во время съемок?
— У нас сильно растянулся съемочный период, поскольку исполнители главных ролей Виктор Хориняк и Сергей Безруков очень востребованные артисты и параллельно снимались в других проектах. Мы останавливались, ждали их, распускали группу и заново ее формировали, когда съемки возобновлялись, ведь многие члены команды работали на других проектах, а это все равно что начать снимать новое кино.
Как-то столкнулись с одновременно смешным и нелепым происшествием. Когда снимали в Питере, привезли туда множество исторических костюмов. Они хранились в специально арендованном помещении офисного центра. Там висело нереальное количество одежды — съемки-то были масштабными, в них участвовало по четыреста человек массовки. Вдруг однажды звонит наш художник: сработала сигнализация. Вызвали полицию, вскрыли дверь и обнаружили в одной из комнат человека, который надел борцовки героя и в них сидел. Из четырехсот костюмов вор выбрал именно этот, «примерил» на себя образ Попенченко. Подумал тогда: вот же знак, значит, Попенченко помнят. Слава богу, ничего не пропало.
Начиная работать, мы были уверены: бокс зрелищный вид спорта, будет легко и просто снимать. Не тут-то было! Оказалось, когда два человека сходятся на ринге, снять их так, чтобы зрителю было интересно на героев смотреть, безумно сложно. Хореографию боев разрабатывал постановщик трюков Федор Старых. Каждый бой сначала придумывали, потом адаптировали под камеру, мы хотели достичь эффекта компьютерной игры, вызвать у зрителя ощущение, что он находится рядом. Применили современные технологии. На артистов надевали специальные шлемы, в которые были вмонтированы камеры, только тогда на экране боксерская перчатка со страшной скоростью влетала в лицо зрителю. Создавался эффект присутствия здесь и сейчас. Всем пришлось нелегко, это трудоемкие, муторные съемки. Когда отсняли финальный бой, помню, сели с оператором Юрой Никогосовым и выдохнули.
Пока решали проблемы, грянула пандемия, все остановилось непонятно на какое время. Мы планировали целый блок съемок в Узбекистане, много раз туда ездили, изучили локации разных городов, но оказалось, что не можем этого себе позволить — недостаточно средств. Пришлось съемки откладывать. В итоге нам помог Алишер Бурханович Усманов. Все продвигалось сложно, я не видел этому конца и края. Намного проще и правильнее снимать, когда ты вошел в съемочный период, а через три месяца из него вышел. У меня так не получилось, все растянулось на годы. Но я мечтал довести проект до финала, и Господь, видя, насколько честно мы делаем свою работу, помогал. Когда я понимал, что все, деньги закончились, остановка неизбежна, мы неожиданно находили финансирование на очередной блок. Вся ответственность лежала на нас, потому что производством картины занималась моя компания «Кинодом». Пришлось преодолевать нереальные сложности, но мы на них учились.
— Как думаете, почему герои спорта в основном остались в прошлом, а в нашем времени главными спортивными ньюсмейкерами становятся Кокорины и Мамаевы, у которых от миллионных контрактов в буквальном смысле слова «едет крыша»?
— Возможно, про Кокорина с Мамаевым когда-нибудь тоже снимут картину, кому-то, наверное, интересна и их жизнь, но такое кино будет про другое. И сегодня в спорте появляется немало достойных современников, к примеру в фигурном катании, биатлоне, лыжах. Уверен, придет время и о них тоже снимут фильмы. Мне же было интересно погрузиться в прошлое, рассказать, если можно так выразиться, винтажную историю.
— Как выбирали актеров?
— Сложно. Понимали: если на экране не будет красивых боев, все бессмысленно. Поначалу даже возникала идея взять на главную роль профессионального боксера. Вовремя осознали, что этого недостаточно, — стали искать артистов, которые совпадали бы с тем временем. Когда сняли пробу, где Виктор Хориняк и Сергей Безруков сыграли важную сцену, убедились, что это и есть тот тандем, который искали. Именно эти актеры расскажут зрителям о том, как разность характеров, конфликтные ситуации привели героев к победе над собой и обстоятельствами, как они совершили невозможное. Историю украсили Ангелина Стретчина, сыгравшая любимую женщину Валерия, Евгения Дмитриева, Инга Оболдина.
— К семидесятилетию отца вы сняли фильм «Сложно ли быть Михалковым?». Задали ему накопившиеся вопросы, которые давно хотели задать. Почему большинство из них про кино?
— Не только, многие вопросы связаны с моим детством. Я спрашивал о том, что мне на тот момент казалось интересным, что по-настоящему волновало. Это такая личная история. Поскольку я пошел по стопам отца, стал режиссером, не мог не поинтересоваться, какое бы кино он снимал о сегодняшнем времени. Он искренне отвечал, что не знает, снимал ли бы что-либо вообще, потому что не чувствует зрителя, да и многие люди, приходящие в кинозалы, не поймут, не оценят его картины.
— Никита Сергеевич никогда не скрывал, что делая предложение, предупредил вашу маму Татьяну Евгеньевну: на первом месте у него всегда будет работа, на втором — друзья, на третьем — все остальное. Не обидно это слышать?
— Мы так росли, это его позиция. Так и было, он откровенно рассказывал, что когда родилась Аня, пошел с друзьями пить пиво, а не покупать кроватку, и маленькая Аня две недели спала в обувной коробке. Когда я снимал о нем фильм, всем нам, его детям, было уже прилично лет, чтобы зацикливаться на личных обидах на отца. Правда он тогда признавал, что детские обиды рождают эгоизм и глухота взрослого. Отец много работал, хронически отсутствовал дома. Когда растешь в таких условиях, это становится данностью.
Я часто приезжал к нему на площадку, в прямом смысле слова рос на его фильмах. Впервые появился в кино в младенчестве, сыграв в фильме своего дяди Андрона Кончаловского «Сибириада». Во время съемок возникла проблема: группе не разрешили привезти на площадку маленького ребенка, а он был просто необходим в кадре. К счастью, мы с мамой и Аней оказались под рукой и отец предложил брату утвердить на роль меня. Мама залезла под стол, Сергей Шакуров взял меня на руки. «Камера, мотор!» — от слишком громко прозвучавшей команды я разревелся так, что дал возможность группе сделать единственный дубль, вошедший в окончательный монтаж. Мама потом долго не могла меня успокоить.
Была еще одна смешная история. Поехал на каникулы к отцу в Кострому, где он снимал «Очи черные». Мне, двенадцатилетнему, дали небольшую роль, и я был горд и счастлив, поскольку в главных снимались Марчелло Мастроянни и Елена Сафонова. Когда тройка везла Мастроянни, я бежал рядом и кричал: «Едут, едут!» То же самое проделывал сын директора картины. На премьеру пригласил всех школьных друзей. Каково же было мое разочарование, когда увидел на экране, что на общем плане бегу я, а на крупном — вдруг возникает лицо другого мальчишки. Ничего не поделаешь, так смонтировали.