Каково это — быть учителем в России: краткий курс по школоведению (с задачником)
Журналистка Юлия Дудкина по просьбе Esquire поговорила с учителями о том, почему школа остается агрессивной средой, и составила учебное пособие по школоведению.
“В Подмосковье тренер ударил ребенка ногой в голову”, “почетный учитель избила второклассника”, “в Северодвинске учительница избила учеников скакалкой” — новости об инцидентах в российских школах в этом году появлялись с пугающей периодичностью — так, что мы вновь заговорили о бессмысленности и беспощадности российской образовательной системы. Не пытаясь дать оценку каждому отдельно взятому случаю, журналистка Юлия Дудкина по просьбе Esquire поговорила с учителями о том, почему школа остается агрессивной средой, и составила учебное пособие по школоведению. В нем приведены задачи на основе реальных случаев из жизни школ. Попробуйте их решить и взгляните на приведенные выше новостные сюжеты глазами заложника системы.
1Обязаловка
В 2018 году тренер по фехтованию Анна Ансталь решила устроиться в школу. «У меня есть свой фехтовальный клуб, и я давно мечтала открыть в нем детскую группу, — говорит Ансталь. — И вдруг я подумала: если мне хочется учить детей, почему бы для начала не поработать школьным учителем?». Образование у нее было соответствующее: в физкультурном вузе она проходила практику в школах и получила соответствующий документ. Правда, как вспоминает Ансталь, практика эта была очень формальной — учителя в школах не хотели допускать практикантов до занятий и просто расписывались в нужных бумагах.
Сама Анна ненавидела физкультуру в школе. У нее не получалось хорошо сдавать нормативы по бегу и прыжкам в длину, она плохо бросала мяч. Позже это никак не помешало ей стать мастером спорта по фехтованию. «Это еще раз доказывает, что классическая школьная физкультура бессмысленна и учит совсем не тому, чему нужно», — считает Ансталь. У нее была мечта: сделать уроки без «обязаловки». Показать школьникам, что спорт — это весело и полезно, сделать так, чтобы они полюбили двигаться.
Она сразу объявила ученикам: все, кто будет приходить на уроки, будут получать за них пятерки. Остальным придется готовить к концу четверти небольшие проекты о спорте и выступать с ними перед классом. «Мне казалось, они не привыкли к тому, что с ними говорят на равных, — говорит Ансталь. — Я спрашивала у них: “Чем хотите заняться сегодня на уроке?”. Они молчали и смотрели мимо меня». В конце концов дело пошло на лад: восьмые, девятые и десятые классы приходили на уроки с удовольствием, они играли в «тридцать три» и в настольный теннис. Потом они попросили учительницу научить их выполнять подачу в волейболе. Она честно призналась им, что и сама не сильна в этом. «Мы вместе посмотрели видео на YouTube и стали учиться. У них получалось даже лучше, чем у меня», — вспоминает Анна.
С одиннадцатиклассниками было сложнее. Они были постоянно загружены подготовкой к экзаменам, из-за этого отпрашивались с урока. «Я же помню себя в одиннадцатом классе, — говорит Ансталь. — В этом возрасте все озабочены только поступлением в вуз, ни на какую физкультуру нет сил». Анна спокойно относилась к тому, школьники тихо сидели в раздевалке и учили уроки вместо того, чтобы бегать.
«Устроившись в школу, я стала постоянно вспоминать собственное детство, — говорит Ансталь. — Школа казалась мне тюрьмой. Я подходила к окну и с завистью смотрела на людей, которые просто идут мимо по улице». Постепенно она стала так же чувствовать себя на работе. По утрам она слышала, как учителя в раздевалке отчитывают школьников, которые забыли сменную обувь. «Это казалось мне таким бессмысленным, — вспоминает она. — Еще девяти утра нет, а на человека уже накричали. И не за какой-то плохой или подлый поступок, а просто за то, что он что-то забыл дома».
Однажды на урок физкультуры к одиннадцатому классу пришла методист и спросила: «Почему у тебя дети сидят в раздевалке?». Ансталь ответила, что в зале нет отопления и многие из них пришли без формы, так что она разрешила им заняться уроками. «Поставь им всем двойки», — посоветовала методист. Потом она объявила, что те, у кого нет формы, должны во время урока находиться в зале. «Но ведь там очень холодно сидеть», — ответила Ансталь. Методист ушла со словами: «Все с тобой понятно». Позже она пришла снова и сказала Анне, что нельзя спрашивать детей, чем они хотят заниматься на уроке — учитель должен сам определять план.
«На переменах молодые учительницы обсуждали между собой, что чем строже относишься к детям, тем лучше, — говорит Ансталь. — Я слушала это и понимала, что со времен моего детства школьная система совсем не изменилась. В конце концов, я проработала несколько месяцев и ушла».
Анна признается: до того, как прийти в школу, она нарисовала в своем воображении идиллическую картинку того, как она станет «необычным» учителем, изменит систему и построит с учениками отношения, основанные на равенстве и взаимоуважении.
Молодые учителя часто начинают работу именно с таким настроем, но сохранить его надолго бывает трудно. «До того, как я пришла в школу, я работала в образовательных проектах, построенных на ценностях гуманистической педагогики, — говорит учительница русского языка и литературы Римма Раппопорт. — Там я привыкла, что учитель должен заинтересовать ребенка. Нельзя требовать от ученика, чтобы он был в восторге от математики или истории с самого начала». В гуманистической педагогике ученик рассматривается как сознательный и равноправный участник учебно-воспитательного процесса. Раппопорт думала, что сможет реализовать этот подход к образованию. Но оказалось, что школьной администрации это не очень интересно. «Зато оказалось, что очень важно соблюдать кучу формальностей — отступать определенное количество линеек и делать так, чтобы ученики вставали, когда ты входишь в класс», — вспоминает Раппопорт. Однажды к ней на урок пришла завуч и стала кричать на детей за то, что они неправильно сидят — оказывается, на каждом уроке они должны рассаживаться в определенном порядке, а не садиться с теми, с кем им хочется.
«И вот, казалось бы, ты учитель, взрослый человек, — говорит Раппопорт. — И тут завуч переключается с учеников на тебя и начинает отчитывать, как маленького ребенка. И ты понимаешь, что в школьной системе нет никаких равноправных участников образования».
2Выгорание
В ноябре в одной из школ Хабаровского края разразился скандал. В сеть попало видео, где учительница начальных классов избивает девятилетнего мальчика. «Ты кто такой? Кто тебе позволяет так себя вести? Почему ты мешаешь всем?» — на записи хорошо видно, как с этими словами педагог набрасывается на ребенка. Ученик падает на пол, а учительница продолжает его бить.
Позже выяснилось, что героиня видео — Татьяна Лескова, учительница с 25-летним стажем. В тот день, когда произошел конфликт, ее ученик по имени Семен сначала прищемил ей руку дверью, а потом запустил в нее портфелем и ударил ее ногой, сказав «На, сука, держи!». Лескова и раньше писала докладные на этого школьника — он вел себя агрессивно по отношению к учителям и ученикам, срывал уроки. Школьная администрация бездействовала.
После того, как видео с избиением Семена попало в сеть, региональный следственный комитет возбудил уголовное дело. Хотя действия Лесковой были незаконными, многие родители ее учеников требуют, чтобы учительницу освободили от уголовной ответственности. Около трехсот человек подписали открытое письмо в ее защиту, а петицию на Change.org на сегодняшний день подписали больше 3,5 тысяч человек. В петиции говорится, что Лескова «не избивает ученика, а применяет меры воспитательного характера».