Как решить проблему неприязни к маленьким детям
Вас раздражают чужие младенцы, и вы не понимаете, как при этом не рассориться с их родителями, которые к тому же вам дороги по разным причинам? Попробуйте выстроить с ними доверительные отношения без участия самого малыша
— Меня раздражают дети. Особенно маленькие, младенцы.
«А почему это должно быть вашей проблемой?» — захотелось спросить мне, но я, конечно, сдержалась, потому что такое прозвучало бы неприлично, а теперь и вовсе, кажется, называется эйджизм — дискриминация по возрасту. Пришедшей ко мне на прием женщине было столько лет, что маленьких детей, а уж тем более младенцев у нее вроде бы быть не должно. Но может быть, под ногами вечно крутятся внуки, а отселить детей не получается? Или — об этом думать очень не хотелось — она осталась одинокой на пороге пожилого возраста, поддалась на какие-то окружающие веяния, усыновила ребенка и теперь об этом жалеет?
— Я сейчас живу одна, — сказала женщина, легко опровергая оба моих предположения.
Я по-прежнему недоумевала, но решила подождать, пока она мне сама все расскажет — женщина явно была из той категории клиентов, которые приходят «выговориться».
— Мне кажется, это неправильно. И я сама себе в этой ситуации неприятна. Может быть, на меня давят какие-то общественные стереотипы, а может быть, со мной и вправду что-то не так. Возможно, с этим можно что-то сделать. Или вы с такими, как я, уже не работаете? Только с молодыми?
«Так это у кого из нас этот самый эйджизм?» — мысленно усмехнулась я, а вслух сказала: — Вы уже ко мне пришли и уже здесь сидите. Давайте рассказывайте, в чем там у вас дело?
— Мне всегда не особо нравились маленькие дети, — сказала женщина. — Я их воспринимала как таких личинок — носятся, едят, возятся, бормочут чего-то. При этом я, конечно, понимала: это нормально, они так готовятся ко взрослой жизни, проходят разные этапы развития, обучения. Самое смешное, что я и себя, и своих сверстников помню из детства именно такими — бестолково суетящимися, бессмысленно хохочущими, неизвестно на что обижающимися и постоянно несущими какую-то чушь. Но современные дети мне не нравятся особо: они шумные, избалованные, говорливые, не умеют молчать и слушать и, кажется, вообще никого, кроме себя, не видят. При этом — новое время, новые песни — родители ими непрерывно восхищаются. И общественное мнение в пользу сверхценности ребенка. А что в нем такого сверхценного? Людей восемь миллиардов. Большинство из них никому ни зачем не нужны и никогда в будущем не понадобятся. В древней общине и даже в средневековом городе каждый их член был ценен и что-то незаменимое для общего выживания делал. А сейчас? Вы никогда не задумывались о том, что вот — обсуждают климатические проблемы, экологические проблемы, истощаемые ресурсы, недостаток питьевой воды и всякое такое — заменить пластик бумажками, бумажки еще чем-то, вырастить мясо в пробирке, перевести бензиновые двигатели на электрические… И никто просто не решается, вероятно, боится сказать очень простую вещь: надо, чтобы на планете жило просто поменьше людей и побольше деревьев и дикой природы…
— Сколько, вам кажется, было бы уместным?
— Ну, один-два миллиарда, мне видится, при современном уровне развития технологий не наносили бы природе особого вреда и могли бы комфортно разместиться и жить в свое удовольствие, не уничтожая планету.
— Вы предлагаете убить шесть миллиардов лишних людей?
— Да упаси вас господь! Нет, конечно! Я предлагаю просто честно признать наличие этого пути решения цивилизационных проблем, активно его рекламировать, как следствие, поменьше рожать — и через два-три поколения все как раз и стабилизируется. Но, конечно, я понимаю, что никто из власть имущих в современном мире никогда не посмеет сказать об этом вслух, ибо этот миг будет концом его политической карьеры…