Как итальянский Ренессанс повлиял на русскую и западную культуры
Русская культура XVI века, несмотря на явные признаки отстраненности от итальянского Возрождения, тайно питалась его идеями. В глубине московского государства зарождался новый тип человека-индивидуалиста, который стремится к самовыражению и самоутверждению. Это была эпоха перемен, где борьба за власть переплеталась с бурными страстями, а неумолимая месть часто становилась ответной реакцией на несправедливость. Подробнее о влиянии итальянского Ренессанса на древнюю Русь и страны Запада рассказал публицист и журналист Дмитрий Травин в своей книге «Почему Россия отстала? Исторические события, повлиявшие на судьбу страны». Книга готовится к выходу в издательстве «Альпина Паблишер», Inc. публикует ее отрывок.
Как‐то раз знаменитый Дмитрий Лихачев (тогда еще не академик) решил поискать в русской культуре конца XIV — начала XV в. признаки предвозрожденческого индивидуализма. Нашел он их «в широком развитии скитского монашества», что вышло довольно странно, поскольку по такому критерию ранний Ренессанс можно было бы перенести из Италии времен Дученто и Треченто на Восток в первые века христианства. А какой‐нибудь Симеон Столпник оказался бы просто воплощением ренессансного индивидуализма.
Возрождение — миф или реальность
В общем, поиск нашего Предвозрождения, соответствующего в известной степени Предвозрождению западному, прошел неудачно. Лихачев, бесспорно, показал, что наша культура возродилась после монгольского нашествия, но сам по себе факт подобного возрождения не имеет отношения к Ренессансу как конкретному культурному явлению конкретной эпохи, выразившемуся в важнейших достижениях европейской философии, техники и искусства. В результате одна из стандартных претензий к русской истории состоит ныне в том, что наша страна не прошла через Ренессанс.
Неудачная траектория движения лишила отечественную культуру ряда важнейших характеристик, позволивших Западу осуществить модернизацию. Россия, мол, отстает в развитии, поскольку народ так и не обрел в нужный момент тех способностей, которые вырабатывались в прекрасном мире Микеланджело, Шекспира и Эразма, а вместо этого унаследовал культуру Византии.
Русь двигалась не к Возрождению — новому высвобождению эмансипированной творческой энергии и индивидуального самосознания, — но к синтетическому утверждению традиции. Все, что видели и слышали верующие, наставляло их на путь к Богу, а не вело к философским размышлениям и книжной мудрости.
Подобная трактовка истории не принимает во внимание то, что условный Запад сам был неоднороден как в формировании, так и в восприятии ренессансной культуры. Достижения городов Северной Италии, Южной и Западной Германии, Нидерландов, а также Лондона с Оксфордом интерпретируются как достижения всей «западной цивилизации». Но европейская периферия — Южная Италия, Пруссия, Скандинавия, Польша, Балтия, Ирландия, целый ряд регионов Пиренейского полуострова, Балканы и т. д. — не отличалась, мягко говоря, высокой плодотворностью ренессансного творчества.