Диана Вишнева: «Я не приветствую эпатаж ради моды и трендов»
Говорить о новых нормах в искусстве логично с человеком, который сам эти нормы и устанавливает. Таким, как Диана Вишнева, которая сломала стереотипы о классической приме Мариинского театра и открыла нашему зрителю современную хореографию фестивалем Context. О том, какие перемены нужны русской школе балета и чего ждать от молодого поколения, она рассказала GRAZIA Special.
Диана, ваше последнее шоу «Сны Спящей красавицы» – вещь ультрасовременная, далекая от представлений о классическом балете: с солидным вмешательством новых технологий и даже VR. Неужели у вас, как у примы Мариинского театра и балерины, работавшей с такими легендами, как Ноймайер и Эк, не возникло сомнений?
Сомнений не было! Я сама и была инициатором постановки, в которой бы танец сочетался с цифровыми технологиями. Около двух лет потребовалось на разработку концепции, подбор команды и обсуждения вроде «Что же такое спектакль XXI века?». Сошлись на том, что театр, как одна из самых быстро и тонко реагирующих на современность форм искусства, все больше сплетается с миром цифровых возможностей и разными жанрами арта. Эту мысль ярко иллюстрирует наша международная команда: хореограф Эдвард Клюг – художественный руководитель балета Словенского национального театра в Мариборе, медиа-художник из Гонконга Тобиас Греммлер – постоянный автор программ Бьорк. Музыку специально для «Снов» написал Тайс де Влигер из голландской драм-н-бэйс группы Noisia, известной своими экспериментами в области электронного звучания. Костюмы – дело рук их соотечественника, дизайнера и авангардного художника Барта Хесса, создателя множества костюмов Леди Гаги, работающего на стыке реального и виртуального миров. Именно в таком сочетании художников я и вижу спектакль будущего.
А как внедрение в балет современных технологий отразилось на вашей работе?
Мне приходилось соединять хореографию с аватарами – цифровыми изображениями моей героини. Некоторые из них были записаны заранее, но в основном они взаимодействуют со мной через датчики на костюмах в режиме real time. То есть их движения – это своего рода реакция на мой танец здесь и сейчас. Поэтому каждый спектакль неповторим, а аватары уникальны. Я и сама не знаю, как они поведут себя сегодня, а как – завтра. Честно говоря, я и представить себе не могла, насколько будет непросто учиться двигаться с каждым из них, оставаясь в хореографическом тексте Эдварда Клюга.