Семь смертных страхов
Двадцатые годы XX века прозвали ревущими за шум моторов, гул станков и бум радио, но двадцатые годы века XXI будут реветь по другой причине: людей все сильнее пугают происходящие в мире перемены.
По итогам 2019‑го Оксфордский словарь «словом года» назвал выражение climate emergency — «климатическое ЧП». Именно оно чаще всего из новых всплывало в англоязычном мире — том самом, который в 2015‑м сделал «словом года» смеющийся до слез смайлик и которому потребовалось менее пяти лет, чтобы смех стих, а слезы остались. В этот раз в финалистах смайликов не было, зато было слово «вымирание».
В прошлом году в Санкт-Петербурге, вслед за многими другими городами мира, начала работу группа психологической помощи людям, которые отказываются заводить детей из страха за их будущее. Речь не о чайлдфри, число которых в мире тоже растет все последние годы, а именно о тех, кто в принципе хочет продолжить свой род, но не делает этого только потому, что уверен: в современном мире детей не ожидает ничего хорошего.
Считается, что здоровые животные не размножаются, если место обитания не воспринимается ими как комфортное. Сегодня для все большей части человечества таким местом становится планета Земля: люди боятся глобального потепления, тотальной слежки через гаджеты и прихода всемогущего искусственного интеллекта, который лишит нас работы, а может быть, и жизни, как это уже было описано в «Терминаторе» и «Матрице».
Страх № 1: мы уничтожим нашу планету
Каждый день мир производит около 3,5 млн тонн мусора — примерно в десять раз больше, чем сто лет назад. Одним из наиболее быстро растущих типов отходов является упаковка — продажи через онлайн-магазины с их разлетающимися по всему миру посылками и стремление производителей красиво преподнести свой товар на полках супермаркетов привели к тому, что часто упаковочный материал весит больше, чем сам продукт, а ведь покупатели еще и складывают покупки в пластиковые пакеты. Только их одних в год в мире выпускают, а потом выбрасывают около триллиона штук. Если рост объемов мусора не замедлится, к концу XXI века человечество ежедневно будет выбрасывать уже по 11 млн тонн.
По прогнозам Счетной палаты, в России место на существующих сегодня мусорных полигонах, площадь которых уже равна территории Нидерландов, закончится через шесть лет. При этом ликвидировать мусорный полигон крайне сложно. Так, рекультивация «Кучино» — одной из крупнейших легальных свалок в столичном регионе, принимавшей до 90 % мусора Москвы, — обошлась в четыре миллиарда рублей.
Эти полигоны рядом с мегаполисами появились еще в советские времена, но отходов во всем СССР тогда было меньше, чем сейчас в одной современной России. Пластик был мало распространен, а с другими типами мусора отлично справлялись работавшие в стране многочисленные программы утилизации: почти 50 % стекла и треть всей макулатуры получали вторую жизнь. Увы, эта система ушла в прошлое вместе с создавшим ее государством. Одновременно весь мир накрыл пластиковый бум, к которому не была готова ни одна страна. Сегодня, чтобы остановить лавину пластика, требуются непопулярные меры, например, многократное повышение цен.
Именно по такой простой схеме пошли во многих странах. Например, в Ирландии в 2007 году стоимость пластиковых пакетов подняли до 22 центов, и за полгода их продажи сократились на 90 %. В Дании еще в 1993‑м ввели огромный налог, который должны были платить все магазины, предлагающие пластиковые пакеты, и число таких торговых точек резко сократилось.
Но есть способ и лучше: начать зарабатывать на переработке. Чтобы обратить наше внимание на то, что это реально, в Россию в конце 2019 года прилетел австралийский миллиардер Эндрю Форрест. Он провел встречи с Сергеем Ивановым, главами крупнейших нефтехимических компаний и с GQ — в общем, с теми, кто определяет, как будет развиваться наша страна.
«Вопрос пластика на самом деле стоит куда более остро, чем кажется. Мы на грани катастрофы. В Тихом океане уже есть мусорный остров (Great Pacific Garbage Patch), площадь которого в три раза больше Франции. А мы тем временем перерабатываем лишь 9 % пластика. Уже к 2025 году на одну тонну рыбы будет приходиться три тонны этого материала», — говорит миллиардер, основная идея которого в том, чтобы мотивировать предприятия отказаться от производства самых дешевых типов пластика, которые не поддаются переработке. Форрест уверен: однажды вложившись в создание заводов, способных выпускать перерабатываемый пластик, можно потом долго зарабатывать на них при условии, что продукция (те же бутылки от газировки) будет собираться и возвращаться на предприятие в виде сырья. Суммарный годовой оборот этой мировой индустрии (свою инициативу Эндрю предлагает не только России, но и всем странам мира, где есть нефтехимические компании) он оценивает в $20 млрд. Эти деньги меценат предлагает отдавать на благотворительность — спасение того же самого Мирового океана от мусорных островов. Созданная Форрестом организация Minderoo Foundation станет первым активным участником этой инициативы и готова вложить в проект $300 млн, чтобы уже к 2022 году россияне привыкли сортировать мусор и пользоваться только перерабатываемым пластиком. Судя по тому, что штрафы и вездесущие камеры смогли приучить нас не превышать скорость и парковаться по правилам, наш великий и могучий народ не безнадежен.
Страх № 2: лекарства перестанут работать
Устойчивость к антибиотикам уже давно из призрачной опасности превратилась в реальную угрозу. В масштабах истории микроорганизмов, которая измеряется миллиардами лет, те десятилетия, в течение которых им успешно противостоят антибиотики, — это лишь миг, и он подходит к концу.
По данным глобального исследования Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), в некоторых странах уже более половины болезнетворных бактерий устойчивы к пенициллину. Растет и список бактерий, выработавших резистентность ко всем существующим лекарствам. Антибиотики их не берут, из-за чего ежегодно умирают около 50 тыс. человек.