О дивная новая Тилимилитрямдия! 6 проектов идеального государства
Плох тот философ, что не предложил своей модели идеального мира. Еще хуже тот философ, что эту модель все-таки предложил. Только посмотри, какие уродливые и неказистые утопии порождал разум великих чудиков прошлого.
Ты доволен миром, в котором живешь? Государственным устройством? Политическими новостями? Тебе никогда не приходило в голову, что дай тебе волю – и ты бы мог устроить этот мир гораздо мудрее, справедливее и лучше?
Так вот, не один ты в этом убежден. Многие мудрецы прошлого точно знали, как должно выглядеть идеальное государство, в котором все люди были бы безудержно счастливы. Увы, никто из них так и не сумел реализовать свои светлые мечты. Просто удивительно, что тупое человечество не взяло на вооружение ни одну из предложенных утопий, а предпочло прозябать во мраке беззакония, разврата и неэффективности.
«Идеальное государство»
Платон (423–348 гг. до н. э., Афины)
Великий философ, создавший в своих «Диалогах» образ идеального государства, настолько восхитил мудростью современников, что даже получил от сицилийского тирана Дионисия предложение попробовать устроить что-то похожее у него в Сиракузах. Полный энтузиазма Платон отправился в Сицилию, увяз в интригах, поучаствовал невольно в нескольких дворцовых заговорах, чуть не был продан в рабство — и до идеального государства руки как-то не дошли.
Зато еще долго, вплоть до Просвещения, многие вдохновенные умы Европы превозносили созданный им образ безупречного государственного устройства.
Что интересного предлагал Платон? Половину «Государства» составляют рассуждения о том, что лучше всего, когда землю пашет землепашец, обувь делает сапожник, а воюет солдат. Поэтому в идеальном государстве все делают то, к чему приставлены, а для этого нужна кастовая система.
Касты у Платона определяются не только рождением. Например, крепкие и красивые дети, родившиеся у ремесленников, могут быть переведены в касту стражников, а слабые и невоспитанные подростки могут быть разжалованы из стражников в каких-нибудь торговцев. Семей ни у кого не будет, это совершенно ни к чему.
Наиболее красивым, смелым и умным женщинам и мужчинам дозволено будет размножаться. Для этого в назначенный день всех отобранных для размножения представителей касты соберут на площадь, там устроят красивый обряд, и в течение нескольких недель новобрачные всей толпой будут радостно предаваться промискуитету, ни в коем случае не останавливаясь на одном партнере. Всех новорожденных у матерей будут сразу отнимать и относить в ясли, чтобы женщина не успела запомнить своего ребенка.
Потом матери будут приходить в ясли кормить младенцев, не зная, кто из них чей. Детей, зачатых вне официальных брачных мистерий, а также детей с физическими недостатками станут уничтожать. Людям, которым не разрешено размножаться, тоже позволят заниматься друг с другом втихаря этими делами, но без последствий.
«Но хотя мы и разрешим все это, они должны особенно стараться, чтобы ни один зародыш не вышел на свет, а если уж они будут вынуждены к этому обстоятельствами и ребенок родится, пусть распорядятся с ним так, чтобы его не пришлось выращивать».
Воспитывать детей будут весьма усердно — при помощи гимнастики и искусств. Без некоторых искусств, впрочем, придется обойтись. Например, литературу и поэзию нужно будет как следует почистить, потому что даже гениальные произведения кишмя кишат всякими страшилками, излишней чувственностью, неуважением к богам, да и просто никому не нужной белибердой.
Стихи в идеальном государстве можно будет читать, но только одобренные властями, и они должны быть короткими, торжественными, не будить воображения и не воспламенять чувств. А вот что нужно будет запретить полностью, так это театр — крайне вредное заведение в смысле порчи нравов.
«Если же человек, обладающий умением перевоплощаться и подражать чему угодно, сам прибудет в наше государство, желая показать нам свои творения, мы преклонимся перед ним как перед чем-то священным, удивительным и приятным, но скажем, что такого человека у нас в государстве не существует и что не дозволено здесь таким становиться, да и отошлем его в другое государство».
Еще одно искусство, которое нужно запретить, — это врачевание. Приготовить слабительное, пустить себе кровь или перевязать рану сможет кто угодно, а более сложные болезни лечить не нужно вообще. Нельзя стоять на пути судьбы и природы — ни больных, ни врачей общество содержать не будет.
«Кто положенный человеку срок не способен прожить, того не нужно и лечить, потому что такой человек бесполезен и для себя, и для общества».
Важно следить, чтобы государство не менялось в размерах, пусть в нем всегда будет примерно одно и то же количество граждан и одно и то же количество земли. Поэтому воевать с другими государствами нужно будет не за территории, а за ресурсы, прежде всего за рабов. Рабы будут выполнять тяжелые и неприятные работы, которыми не захотят заниматься свободные и счастливые жители идеального государства.
«Утопия»
Томас Мор (1478–1535, Англия)
Будучи лордом-канцлером Англии при непростом короле Генрихе VIII, Томас Мор — философ и писатель — осмелился спорить с королем, защищая свои принципы, за что и отправился на плаху*.
*Примечание Phacochoerus'a Фунтика: «В чем мне лично видится своеобразная высшая справедливость, так это в том, что, состоя при Генрихе лордом-канцлером, Томас и сам подписывал множество смертных приговоров, в том числе и людям, которых даже жесткие законы того времени признали бы абсолютно невиновными в каких-либо преступлениях».
Так что не получилось у Томаса Мора создать на пару с Генрихом государство, описанное им в «Утопии», — государство, идеалами которого вдохновлялся и сам тогда еще юный король. Ах, какое это было бы замечательное государство! Ведь еще несколько столетий оно считалось непревзойденным по гармоничности и разумности, а первые социалисты — Сен-Симон, Оуэн и Фурье — апеллировали именно к работе Мора.
Что такое высшая социальная справедливость по Мору? На прекрасном, хорошо защищенном острове существует государство Утопия. Состоит оно из 54 городов, в каждом примерно 6 тысяч жителей. Все города построены по одному и тому же плану. Все улицы одинаковые, вдоль них стоят тоже совершенно одинаковые трехэтажные дома. В доме живет семья — 16–20 взрослых, связанных родственными узами (дети не считаются).
Если в семье наблюдается переизбыток людей, кого-нибудь из старших взрослых детей передают на усыновление семье, в которой, наоборот, людей не хватает. Каждые десять лет семья переезжает в другой дом, новое место жительства определяется по жребию. Все граждане старше 12 лет должны работать по 6 часов в день.
У каждой семьи есть свое ремесло, но если возникает нужда в работах другого профиля, например на уборке урожая или починке дорог, то все беспрекословно подчиняются указаниям распорядителя и делают то, что велено. Также все по очереди живут и работают в деревне — там трудиться тяжелее всего. Для самых же тяжелых работ есть рабы, примерно по две штуки на каждую семью (живут они в специальных общественных домах, под надзором).