Каким был мастер составления некрологов Олден Уитмен?

EsquireОбщество

Господин Плохие новости: как жил и работал Олден Уитмен, который десятилетиями писал некрологи для The New York Times

Перевод Владимира Бабкова.

Олден Уитмен скончался 4 сентября 1990 года в возрасте 77 лет. Его некролог вышел в The New York Times 5 сентября.
Олден Уитмен скончался 4 сентября 1990 года в возрасте 77 лет. Его некролог вышел в The New York Times 5 сентября.

В 1960-е годы с приходом Гарольда Хейза в Esquire началась эпоха «новой журналистики». Название это придумал Том Вулф, и вместе с ним в журнале печатались Норман Мейлер, Майкл Герр, Гай Тализ — последнего Вулф окрестил отцом новой журналистики. Самым известным его материалом стал очерк «Фрэнк Синатра простудился», однако сам Тализ считает, что лучше всего ему удался портрет Олдена Уитмена, составителя некрологов в газете The New York Times. Вашему вниманию.

Поговорим о смерти, о червях,
Нам прах земной взамен бумаги будет,
В него слезами впишем нашу скорбь.
Шекспир, «Ричард II»

«Из-за Уинстона Черчилля у тебя был сердечный приступ», — сказала жена составителя некрологов, но ее муж, скромный невысокий человек с трубкой и в роговых очках, покачал головой и очень мягко возразил: «Нет, это случилось не из-за Черчилля». «Тогда из-за Томаса Элиота», — быстро поправилась она шутливым тоном, потому что они ужинали в тесном дружеском кругу в Нью-Йорке и остальных явно забавлял этот спор. «Нет, — снова возразил автор некрологов так же мягко, как и раньше, — и не из-за Элиота».

Если его и покоробил разговор, затеянный женой, этот намек на то, что сочинение пространных некрологов для The New York Times в крайне жесткие сроки могло подтолкнуть ее мужа к собственной могиле, он ничем этого не показал, даже не повысил голос. Впрочем, он редко позволяет себе такую несдержанность. Только однажды Олден Уитмен повысил голос на Джоанну — так зовут эту моложавую брюнетку, его теперешнюю жену, — и в тот раз он сорвался на крик. Сейчас Олден уже не помнит в точности, почему он кричал. Ему смутно помнится, что он искал дома какую-то вещь, которую Джоанна якобы куда-то засунула, но он подозревает, что она была тогда ни в чем не виновата. И хотя произошло это больше двух лет назад и длилось всего несколько секунд, его по-прежнему гложет досада: это был редкий случай, когда он действительно потерял над собой контроль. Но с тех пор он остается спокойным и предсказуемым — каждый день встает спозаранку, когда Джоанна еще спит, и отправляется на кухню, чтобы заварить ей кофе, а себе чай. Потом час или около того сидит у себя в кабинете, покуривает трубку, прихлебывает чай и просматривает газеты, слегка поднимая брови над каждой заметкой о том, что такой-то государственный деятель вдруг захворал или такой-то диктатор перестал появляться на публике.

В начале девятого он надевает один из двух-трех костюмов, висящих у него в шкафу, и на ходу поправляет перед зеркалом галстук-бабочку. Красавцем его не назовешь. Его простое, довольно-таки круглое лицо почти всегда выглядит серьезным, чтобы не сказать кислым, а в густых русых волосах, хотя ему уже пятьдесят два, нет и намека на седину. За очками в роговой оправе прячутся маленькие — очень маленькие — голубые глаза, в которые он каждые три часа закапывает пилокарпин (у него глаукома, и за ней надо следить), а из-под пышных рыжеватых усов большую часть дня торчит трубка, крепко зажатая между двумя рядами искусственных зубов.

Его настоящие зубы, все тридцать два, были выбиты или безнадежно повреждены тремя крепкими парнями — это случилось в 1936 году, ночью, в одной из подворотен его родного города Бриджпорта в штате Коннектикут. 23-летний и полный творческого азарта, он всего год как окончил Гарвард, а напавшая на него троица, очевидно, не разделяла взглядов, которые он защищал. Теперь Уитмен не держит зла на тех, кто лишил его зубов, признавая за ними право на свою точку зрения, да и о самой потере ничуть не жалеет. Зубы-то были сплошь с дуплами, говорит он, туда им и дорога.

Одевшись, Уитмен прощается с женой, но ненадолго. Она тоже работает в Times, и именно там в один весенний денек 1958 года он увидел ее впервые: она шла по огромному шумному залу отдела городских новостей на третьем этаже, одетая в платье с пейслийским узором, а в руках у нее были только что отпечатанные гранки, которые она принесла из женского отдела на девятом. Узнав, как ее зовут, он принялся слать ей по внутренней почте анонимные письма в желтых конвертах. Первое из них гласило: «В пейсли вы выглядите сногсшибательно» и было подписано: «Американская ассоциация любителей пейсли». Позже он раскрыл свое инкогнито, 13 мая они отправились ужинать в «Тегеран» на 44-й Западной улице и говорили до тех пор, пока метрдотель не предупредил их, что ресторан закрывается.

Уитмен покорил Джоанну в первую очередь своим удивительным сорочьим умом, этим кладезем невероятно пестрой и как будто бесполезной информации: он мог перечислить римских пап в прямом и обратном порядке, запросто называл всех возлюбленных и время царствования любого короля, знал, что Вестфальский мир заключен в 1648 году, а высота Ниагарского водопада составляет 167 футов, что змеи не мигают, что кошки привязываются к дому, а собаки, наоборот, к хозяину. Он регулярно выписывал New Statesman, Le Nouvel Observateur и чуть ли не все остальные журналы, которые продавались в ларьке на Таймс-сквер, прочитывал по две книжки в день и смотрел «Касабланку» с Богартом 36 раз. Джоанна поняла, что непременно встретится с Олденом снова — неважно, что она на шестнадцать лет его младше и дочка священника, а он атеист. 13 ноября 1960 года они поженились.

Покинув свою квартиру на двенадцатом этаже старого кирпичного здания на 116-й Западной улице, Уитмен неторопливо шагает в гору, к павильону метро на Бродвее. В это время дня тротуары кишат молодежью: хорошенькие студентки в тесных юбочках, прижимая к груди учебники, спешат на занятия в Колумбийский университет, длинноволосые юноши раздают листовки, ругающие американскую политику во Вьетнаме и на Кубе, — но в этом районе поблизости от Гудзона полно и напоминаний о человеческой бренности. Тут и мавзолей Гранта, и могилка четырехлетнего Сент-Клера Поллока, и памятники Лайошу Кошуту, губернатору Тилдену и Жанне д’Арк, церкви, больницы, мемориал пожарных, вывеска на бизнес-центре, гласящая: «Возмездие за грех — смерть», приют для женщин преклонных лет, двое стариков, соседей Уитмена... и тут же живет бывший составитель некрологов в Times, которого он сменил.

Когда Уитмен сидит в вагоне подземки, уносящем его в сторону Таймс-сквер, его мысли заняты смертью. В утренней газете сообщалось, что Генри Уоллес нездоров, что Билли Грэм наведывался в клинику Майо. До редакции еще десять минут пути; когда доберусь, думает Уитмен, пойду прямиком в газетный морг (это комната, где лежат все новостные вырезки и заготовки некрологов) и проверю, в каком состоянии материалы по его преподобию Грэму и бывшему вице-президенту Уоллесу (Уоллес умер через месяц-другой). Уитмен знает, что в газетном морге хранятся две тысячи предварительных некрологов, однако многие из них — скажем, на Джона Эдгара Гувера, Чарльза Линдберга и Уолтера Уинчелла — написаны давным-давно и требуют правки. Недавно президенту Джонсону удалили желчный пузырь, и заготовленный на него некролог был немедленно обновлен с учетом самых последних событий; такой же обработке подверглись некрологи Джозефа Патрика Кеннеди и папы Павла VI перед его приездом в Нью-Йорк. Для составителя некрологов нет ничего страшнее неожиданной кончины деятеля мирового масштаба. Чтобы довести до ума устаревший некролог, надо мигом превратиться в историка и за несколько часов оценить всю жизнь усопшего с максимальной ясностью, точностью и объективностью — а это задача не из легких.

В прошлом году, когда в Лондоне внезапно умер Эдлай Стивенсон, Уитмен — тогда он только начинал карьеру газетного отпевателя и очень старался не подкачать — узнал об этом по телефону от жены. Его прошиб холодный пот. Поскольку время было обеденное, он выскользнул из своего отдела и поднялся на лифте в кафетерий на одиннадцатом этаже. Но едва он уселся за столик, как его легонько похлопали по плечу, и сзади раздался голос одного из младших редакторов: «Ты скоро, Олден?»

Покончив с обедом, Уитмен спустился к себе и получил пластмассовую корзину, набитую папками с материалами по Эдлаю Стивенсону. Он разложил их на своем столе в тринадцатом ряду отдела городских новостей и принялся читать, переваривать, делать выписки, постукивая мундштуком трубки по своим зубным протезам: клик-клик. Наконец он повернулся к пишущей машинке. И вскоре абзац за абзацем потекли строки: «Эдлай Стивенсон был редкой фигурой в общественной жизни Америки — культурный, образованный, красноречивый и остроумный политик с карьерой, не омраченной поражениями, и авторитетом, возросшим на дипломатическом поприще». Статья вышла на четыре с половиной тысячи слов и могла бы получиться длиннее, будь на то время.

Это было непросто, но гораздо сложнее оказалось сочинить три тысячи слов в память о Мартине Бубере, еврейском философе, о котором он не знал практически ничего. К счастью, Уитмену удалось связаться по телефону с ученым, хорошо знавшим труды Бубера и его самого, и это вкупе с вырезками из газетного морга помогло завершить работу в срок. Но сам он был крайне недоволен результатом, и в ту ночь Джоанна слышала, как он бродит по квартире со стаканом в руке и насмешливо, презрительно бормочет себе под нос: «надувательство... верхоглядство... тьфу!» Наутро Уитмен отправился в редакцию, ожидая выговора. Вопреки этим ожиданиям, ему передали несколько телефонных поздравлений от нью-йоркских интеллектуалов, но вместо того, чтобы облегченно вздохнуть, Уитмен заподозрил их всех в неискренности.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Пятиминутный путеводитель по гастрономическим войнам Пятиминутный путеводитель по гастрономическим войнам

Почему обычные рецепты могут перссорить народы?

Esquire
Хитрая схема: почему бензин в России не дешевеет даже при ценах на нефть, как в 2000-х Хитрая схема: почему бензин в России не дешевеет даже при ценах на нефть, как в 2000-х

Нефтяные котировки рухнули до уровней 2000-х, а цены на бензин не снижаются

Forbes
Невеста Аттилы Невеста Аттилы

Если женщина не хочет замуж, то устроить её брак весьма проблематично

Дилетант
Александр Дворкин: Унесенный Эрманом. Какая книга заставила священника Усатова отречься от веры Александр Дворкин: Унесенный Эрманом. Какая книга заставила священника Усатова отречься от веры

Монолог бывшего священника, в котором он объясняет мотивы своего отказа от сана

СНОБ
7 этапов в отношениях с манипулятором 7 этапов в отношениях с манипулятором

По какому сценарию обычно развиваются токсичные отношения?

Psychologies
Как индустрии выживают в период пандемии: рестораны Как индустрии выживают в период пандемии: рестораны

Рестораторы и шеф-повара о том, как они справляются с кризисом

РБК
Обман зрения: как популярные оптические иллюзии дурят наш мозг Обман зрения: как популярные оптические иллюзии дурят наш мозг

Оптические иллюзии - это прямое подтверждение того, что наш мозг чертовски ленив

Популярная механика
Двумерный парамагнетик стал двухслойным ферромагнетиком Двумерный парамагнетик стал двухслойным ферромагнетиком

Новые материалы станут основой для спинтронных устройств

N+1
Эоценовые анчоусы оказались крупными саблезубыми хищниками Эоценовые анчоусы оказались крупными саблезубыми хищниками

Предками современных анчоусов могли быть рыбоядные хищники

N+1
Не сможешь оторваться! Сериалы про подростков для тех, кому понравилась Не сможешь оторваться! Сериалы про подростков для тех, кому понравилась

Подборка лучших сериалов о непростой жизни подростков

Cosmopolitan
Принцесса Диана, Виктор Цой, Грейс Келли: все об очень странных авариях Принцесса Диана, Виктор Цой, Грейс Келли: все об очень странных авариях

История самых загадочных аварий со знаменитостями

РБК
Как ухаживать за стиральной машинкой, чтобы она работала с максимальной отдачей Как ухаживать за стиральной машинкой, чтобы она работала с максимальной отдачей

Каждая стирка — очередное разочарование?

Cosmopolitan
25 лучших фильмов о Второй мировой войне 25 лучших фильмов о Второй мировой войне

Обязательный список фильмов о Второй мировой войне

Maxim
Громкие почесывания лангустов оказались слышны за три километра Громкие почесывания лангустов оказались слышны за три километра

Распространение звуков лангустов в воде позволит оценивать размеры их популяций

N+1
Доктор едет, едет Доктор едет, едет

Два врача и программист построили цифровую платформу для ДМС

Forbes
От наркомана до Железного человека: удивительная жизнь Роберта Дауни-младшего От наркомана до Железного человека: удивительная жизнь Роберта Дауни-младшего

Жизнь Роберта Дауни-младшего не назвать простой и благополучной

Cosmopolitan
Райский уголок Райский уголок

Пришло время сменить декорации!

Лиза
Кто может, пусть сделает лучше Кто может, пусть сделает лучше

20 лет назад в Москве состоялась премьера «Гладиатора»

OK!
Что выдает наш голос, когда мы говорим по телефону? Что выдает наш голос, когда мы говорим по телефону?

Наш голос — отличный дешифровальщик наших эмоций и тайных мыслей

Psychologies
Ограничения стали новой нормой: как изменится жизнь после карантина Ограничения стали новой нормой: как изменится жизнь после карантина

Некоторые государства постепенно смягчают ограничения, введенные из-за пандемии

Forbes
Сонька Золотая Ручка: 10 фактов из биографии знаменитой мошенницы Сонька Золотая Ручка: 10 фактов из биографии знаменитой мошенницы

Разбираемся в биографии королевы преступного мира

Cosmopolitan
Тилар Маццео: Дети Ирены Тилар Маццео: Дети Ирены

Отрывок из книги Тилара Маццео о польской героине Ирене Сендлер

СНОБ
Лактобациллы кишечника связали с хорошей памятью мышей Лактобациллы кишечника связали с хорошей памятью мышей

У мышей, в кишечнике которых много бактерий четырех семейств, память лучше

N+1
«Это спорт не для бедных»: сколько стоит подготовка фигуриста уровня Алины Загитовой «Это спорт не для бедных»: сколько стоит подготовка фигуриста уровня Алины Загитовой

Почему фигурное катание обходится так дорого

Forbes
Зажиточные кулаки: портреты лучших боксеров планеты Зажиточные кулаки: портреты лучших боксеров планеты

Фотограф Хольгер Кайфель в течение восьми лет снимал лучших боксеров планеты

Esquire
Осиновый кол при низкой температуре Осиновый кол при низкой температуре

Роторный испаритель, который пришел на кухню из научных лабораторий

Bones
10 видов мужских селфи, которые бесят женщин 10 видов мужских селфи, которые бесят женщин

Мужские селфи — настоящий бич современного Интернета

Maxim
Из Будапешта с любовью: почему вам стоит больше узнать о марке Nanushka Из Будапешта с любовью: почему вам стоит больше узнать о марке Nanushka

Одежду этого бренда носят знаменитости, о которых иные дизайнеры только мечтают

GQ
Входить осторожно: как создать и защитить свои личные границы Входить осторожно: как создать и защитить свои личные границы

Личные границы помогут сделать жизнь комфортнее и счастливее

РБК
Сценарии возвратившегося времени Сценарии возвратившегося времени

Максим Семеляк о фильмах Нусинова и Лунгина как зеркале сегодняшней жизни

Weekend
Открыть в приложении