Новая Боливия: высокий полет
Под руководством Эво Моралеса Боливия развивается невиданными темпами, хотя президент-социалист нарушает все правила, по которым играет глобализованный мир. А может, в этом и кроется секрет «боливийского чуда»?
Первая поездка
4100 метров над уровнем моря. Странция «Плаза Ла-Пас»
Если верить словам президента страны Эво Моралеса, сегодняшним воскресным утром в самом высокогорном мегаполисе мира Эль-Альто, расположенном на высоте 4100 метров, встретятся «два боливийских гиганта».
Один гигант — новейший вагон крупнейшей в мире сети канатных дорог. Он совершит первый рейс в день открытия ее четвертой по счету линии.
А другой — первый пассажир «летающего вагона». Это Хуан Эво Моралес Айма, самый долго правящий из латиноамериканских президентов, символ экономического бума Боливии, безжалостный критик капитализма, борец за права коренных народов, легализовавший выращивание коки и детский труд.
Моралес, встав, как обычно, в пять утра, облачился в джинсы, рубашку и традиционный для народа аймара пиджак с вышитым орнаментом. Президент приветствует собравшихся, дружески похлопывая каждого по плечу. «Привет, дружище!» — здоровается он и с репортером GEO, которого видит впервые. Каждым своим жестом Эво — так зовут своего президента боливийцы — подчеркивает, что он простой человек из народа.
Эво осматривает новую станцию, а потом обращается к богам. Следуя индейской традиции, кладет на землю сушеный эмбрион ламы, листья коки и сосуд с алкоголем — это его подношение Пачамаме, богине земли и плодородия. Президент Боливии искренне верит, что без божественного благословения «канатка» не заработает.
«Благодаря канатным дорогам мы добились мирового признания, — говорит Моралес. — Наша сеть подвесных дорог «телеферико» — крупнейшая на планете, а эта станция — самая высокогорная в мире».
Женщины осыпают Эво белым конфетти. Он забирается в вагон, украшенный снаружи его портретом и надписью: «Эво Моралес Айма. Президент Многонационального Государства Боливия».
Когда в 2006 году 46-летний индеец аймара стал президентом Боливии, весь мир иронически усмехался. И ничего не ждал от первого коренного жителя страны, поднявшегося на вершину власти, простого крестьянина в шерстяном свитере. Но за 12 лет под руководством Моралеса беднейшее государство Латинской Америки превратилось в страну с самым большим профицитом бюджета на континенте. Которая запустила в космос собственный спутник.
Эво Моралес проводит грандиозный эксперимент: он не просто реформирует Боливию, а создает ее заново, игнорируя принятые во всем мире правила игры.
Дворец для индейца
4100 метров над уровнем моря. Станция «Хача Кхатху»
Эль-Альто всегда был самым бедным городом Боливии. Из «летающего вагона» открывается вид на убогие домишки из красного кирпича, облепившие высокогорное плато. Но с недавних пор посреди трущоб то там то сям вырастают многоэтажные строения, цветистые, как традиционные платья боливиек. Эти дома проектирует 45-летний архитектор Фредди Мамани по заказу «новых боливийцев» — представителей аборигенного населения, пробившихся в ряды среднего класса.
Мамани обходит стройплощадку, где возводится новый дворец — огромный, как спортзал, и мишурный, как пряничный домик. На первом этаже будут магазины, на втором — танцевальный зал, а над ним — пентхаус владельца дома. Это один из многих предпринимателей индейского происхождения, получивших дешевые кредиты от правительства Моралеса.
«Я использую традиционные элементы повсеместно, — объясняет архитектор. — На потолке будет андский крест, колонны мы украсим традиционным орнаментом, а зеркала будут символизировать алмазы нашей земли». Некоторые считают его архитектуру «космической». Сам Мамани говорит о ее «коренной идентичности».
«Раньше у нас была только испанская колониальная архитектура и глинобитные лачуги бедняков. Когда я учился в университете, профессора называли мой стиль китчем. Теперь я рассылаю им приглашения на мои выставки в Вашингтоне, Лондоне и на Венецианской биеннале», — усмехается Мамани.
Он забирается в свой внедорожник и приглашает нас в «путешествие но новой стране с возрожденной идентичностью». Едем вдоль новой линии канатной дороги. К 2019 году будут построены еще три ветки — «синяя», «фиолетовая» и «серебристая». Это должно упорядочить бесконтрольное разрастание Эль-Альто.
Мамани включает радио. Идет программа новостей на языках кечуа и аймара. В вечернюю школу на углу спешат взрослые боливийцы, которые учатся читать и писать, — за 13 последних лет уровень неграмотности в стране снизился с тринадцати до двух процентов. А в соседнем офисе молодые активисты составляют петицию: они просят создать версию Фейсбука (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) на языке аймара, который считают родным около двух миллионов человек.
Фредди Мамани гордо показывает свое удостоверение личности — он указан как аймара. Аналогичные удостоверения есть уже у представителей 37 коренных народов Боливии.
Мамани в буквальном смысле слова может повернуть вспять время, надев «южные часы» — на них циферблат пронумерован против часовой стрелки, и сами стрелки тоже движутся в обратном направлении.
Такими часами уже украсили здание конгресса в Ла-Пасе, чтобы «стереть последние следы колониализма».
С той же целью Моралес предлагает заменить григорианский календарь аймарским. 21 июня, в день зимнего солнцестояния в Южном полушарии, президент будет праздновать наступление 5526 года. Эво даже создал министерство деколонизации, но Фредди Мамани считает, что это все-таки перебор.
Вид из подвесного вагона
4000 метров над уровнем моря. Станция «Кхана Пата»
Говорят, что на вершине именно этой скалы стоял Эво, когда однажды сравнил Боливию с ЮАР времен апартеида. Здесь проходит черта, отделяющая Эль-Альто от лежащего на тысячу метров ниже Ла-Паса. Выше живут бедняки индейского происхождения, а внизу заседает правительство и обитают белые богачи.
Тут расположена станция «желтой» линии «Кхана Пата», вестибюль которой украшает надпись «Объединим наши жизни» — это девиз телеферико. Сеть канатных дорог соединяет убогие северные районы Эль-Альто с фешенебельной «Зоной Сур» («Южный район») Ла-Паса в низине, жилища коренных жителей (60 процентов населения) с кварталами белых боливийцев (15 процентов).