Кристина Тимановская: «Я много лет боялась сказать правду»
Второго августа 2021 года белорусская спортсменка Кристина Тимановская должна была пробежать на Олимпийских играх в Токио дистанцию 200 м. Накануне выступления выяснилось, что тренерский состав сборной, не предупредив ее, принял решение включить легкоатлетку в эстафету 4×400 м, которую раньше Тимановская не бегала. После того как она раскритиковала действия тренеров в своем Instagram, было принято решение снять ее с Олимпиады «в связи с ее эмоционально-психологическим состоянием», заявили в пресс-службе НОК, и вернуть в Белоруссию. В аэропорту Тимановская обратилась за помощью к полиции и в итоге улетела в Польшу. Когда готовился этот номер Forbes Woman, Тимановская находилась в Варшаве и ждала разрешения от МОК поменять спортивное гражданство и присоединиться к сборной Польши. Тимановская рассказала Forbes Woman, как этот международный конфликт повлиял на ее спортивную карьеру и будущее.
Вы случайно в 15 лет выяснили, что умеете бегать быстрее сверстников — и мальчиков, и девочек. Почему вы решили, что бег станет вашей карьерой?
Изначально мне не казалось, что бег будет моей будущей карьерой. Мне просто понравилось, что в моей жизни появилось новое хобби. До этого я никогда спортом не занималась, а тут вдруг получилось хорошо пробежать. Мне предложили выступить на соревнованиях. Как любому подростку, мне было интересно попробовать что-то новое. Тем более спорт давал мне возможность уехать из родного города Климовичи, начать самостоятельную жизнь вдали от родителей. А мы все в 15 лет мечтаем, чтобы родители перестали нас контролировать. Поэтому поначалу это было просто весело — чувство свободы, ощущение независимости. И уже потом, когда спустя год-полтора я начала выигрывать чемпионаты Беларуси среди юниоров и ставить национальные рекорды, я поняла, что это профессия и что я буду готовиться к Олимпийским играм.
До того как вы отобрались в олимпийскую сборную, у вас были проблемы с тренерами? Вас отстраняли от участия в соревнованиях?
В Беларуси это на самом деле нормальная практика. Когда я выступала еще среди юношей, должна была лететь на большие соревнования за границу, но полетела другая девочка — у ее тренера было больше связей. Это никакого отношения к политике не имеет. Обычный блат. В наших сборных такое случалось регулярно — тебя заменяли кем-то в последний момент.
Но, например, в последний год мы не могли вылететь спокойно за границу. Появился указ, по которому нужно получать разрешение от Министерства спорта, чтобы посещать сборы или выступать в другой стране. Естественно, разрешение практически никогда не давали. Мне удалось выехать буквально два раза зимой, хотя у меня в то время был тренер в Австрии и я объясняла, что готовлюсь к Олимпийским играм, поэтому мне нужно улететь и быть рядом со своим тренером. Но меня никто не слушал. Хотя я говорила, что могу не пробежать за 22 секунды, могу не попасть в финал, если буду заниматься одна.
Почему никому не давали разрешения?
Они изначально пытались объяснять это угрозой заразиться COVID-19, но никакого официального документа об ограничениях и опасностях не было. Такой документ, действительно регламентирующий полеты в связи с коронавирусом, мы увидели буквально в июне. При этом другие страны спокойно отпускали и принимали спортсменов, которые летали на сборы, тренировались и выступали. То есть для них угрозы заразиться COVID-19 не существовало, а для белорусских спортсменов выезжать почему-то было опасно.
Вернемся к Олимпиаде. Когда вы поняли, что попали в сборную?
По-моему, это был 2019 год — чемпионат Беларуси. Я выполнила норматив на Олимпийские игры и поняла, что 100% поеду на Игры. Почему-то представители Национального олимпийского комитета говорили мне, что якобы они разрешили мне туда поехать, с их позволения я оказалась в Токио. Но это абсурд — если выполнен олимпийский норматив, я имею полное право поехать на Олимпиаду и принимать в ней участие. И мне не нужно разрешение правительства или тренерского состава.
Когда вы попали в сборную, как складывались отношения с тренерами?
За последний год было много разных ситуаций. Например, когда поменялось начальство в нашем центре по легкой атлетике, первое, что сделал новый директор Анатолий Макаревич, он запретил моему мужу помогать мне тренироваться. Арсений всегда был моим вторым тренером. И он помогал мне готовиться, потому что к основному тренеру в Австрию я попасть не могла. А тут пришел новый директор и просто запретил.
Он сказал, что это не входит в обязанности инструктора-методиста и Арсений не имеет права помогать мне с тренировками. Хотя мы объясняли, что у меня здесь нет другого тренера, что я готовлюсь на Олимпиаду и мне нужно показывать результаты, но его это не особенно интересовало. Я не знаю почему, какого-то внятного ответа у меня нет до сих пор. Мы две недели пытались добиться, чтобы мужу разрешили ходить ко мне на тренировки. В это время я тренировалась одна. И был, например, момент, когда я даже небольшую травму получила, потому что делала тренировку, когда рядом никого не было. Но это никого не волновало. И потом внезапно они дали разрешение. Муж ходил ко мне на тренировки. Какое-то время все было в порядке, мы могли спокойно тренироваться, а потом Арсения начали лишать премий, постоянно были претензии к нему по работе. И в скором времени он уволился, потому что это было невозможно.
Почему к вам и к Арсению было такое отношение?
Такое отношение было ко всем спортсменам, которые, допустим, подписали письмо против сфальсифицированных выборов в Беларуси. Или к таким, как я, которые когда-то могли открыто высказываться против режима. Спортсменов, которые подписали провластное письмо, это не касалось. После поста в поддержку протестов меня неоднократно лишали премии на работе.
Вы высказывались открыто против разгона протестов?
Я высказывалась в поддержку протестов, которые были реакцией на сфальсифицированные выборы, и против насилия. И у меня на странице в Instagram сейчас остался только пост против насилия. Потому что когда я выложила пост о протестах, буквально через пять минут мне позвонили и сказали удалить. Говорили с угрозами, с наездами. И я его удалила.
От кого обычно исходили такие требования и угрозы? Это были звонки из правительства?
Звонил либо главный тренер, либо кто-то из Федерации легкой атлетики, либо из МВД. Например, из милицейской спортивной команды, где я работала. Постоянно кто-то из начальства звонил. Бывало, все по очереди объясняли, что я сделала не так.