«Есть в России национальный продукт, называется шаурма»: как основатель «Додо Пицца» планирует завоевать рынок донеров и кофе
Основатель самой крупной в России сети пиццерий «Додо Пицца» Федор Овчинников объявил о том, что хочет превратить свой бизнес в мультибрендовую компанию и будет развивать франшизу цифровых кофеен «Дринкит» и точек по продаже шаурмы «Донер 42». В интервью Forbes Овчинников рассказал, сколько ему стоила эта экспансия, как он будет бороться с подмоченной репутацией шаурмы и почему не станет продавать «Додо Пиццу» «Яндексу».
Федор Овчинников открыл свою первую пиццерию «Додо Пицца» в Сыктывкаре девять лет назад. Сегодня его сеть насчитывает 661 пиццерий в 14 странах мира от Нигерии до Китая, а выручка всех ресторанов, включая франчайзинговые, составила 20,5 млрд рублей за неполный 2020 год.
Год назад Овчинников объявил о том, что хочет вывести компанию на новые рынки и запускает внутри «Додо Пиццы» цифровую кофейню и сеть точек по продаже шаурмы под собственными брендами. Летом 2020-го в бизнес-центре на Автозаводской открылась экспериментальная кофейня «Дринкит», в ноябре запустится первая донерная. Forbes поговорил с предпринимателем о том, как он планирует выживать на «кровавом» кофейном рынке, почему не боится конкуренции с палаткой «У Ашота», сколько будет стоит запуск цифровой шаурменной по франшизе и в чем смысл названия «Донер 42».
Об «империи Додо»
— Вы открыли собственную кофейню, готовите к запуску сеть шаурменных, привлекли инвестиции для развития в Китае... Решили построить экосистему, как модно сейчас у наших IT-гигантов?
— Я бы не назвал это экосистемой. Мы просто идем к тому, чтобы стать мультибрендовой компанией, которая развивает не только пиццу, но и другие концепции. Мы уже давно не классическая сеть пиццерий, мы фактически IT-компания, компания-киборг. Ядром нашей франшизы в пицце является собственная информационная система, которая позволяет контролировать все процессы в этом бизнесе и делать его более эффективным. В какой-то момент мы поняли, что нашей главной компетенцией является не пицца, а умение соединять розничный бизнес и информационные технологии и на стыке создавать что-то новое. И вот на этом пересечении мы можем построить большой глобальный бизнес.
— А чем вам тогда слово «экосистема» не нравится? Ведь по сути это и она есть, вы под своей крышей хотите растить бизнесы из разных сфер...
— Для наших потребителей все концепции разные. Никто не будет знать, что «Дринкит» — это наша кофейня, или что «Донер 42» и «Додо Пицца» — это одна компания. Это совершенно разные бренды, ориентированные на разные аудитории. Мы осознанно ушли от зонтичного бренда — не стали открывать «Додо Кофе», «Додо Кебаб». Конечно, для бизнес-аудитории, для потенциальных франчайзи мы будем одной компанией, но бренды будут разными. Мы хотим развивать бренды с разными совершенно характерами. Кофе — это такой романтичный и интеллектуальный бренд, пицца — открытый, семейный, добрый... А шаурму мы видим более хулиганским, молодежным брендом, гиковым где-то.
— IT-часть вы строили с самого старта «Додо»? Почему только сейчас решили ее использовать как основу для других бизнесов?
— Да, со старта, но у нас изначально не было задачи становиться «киборгом». Мы хотели фокусироваться на пицце и всегда верили, что можем создать глобальную компанию на этом рынке, ведь пиццу едят во всем мире. И чтобы этой цели достичь, мы решили создать франшизу с очень сильной IT-составляющей. Но создавать большие IT-продукты дорого. Сделать их с нуля могут себе позволить только большие компании. А наша система, так получилось, написана как раз с нуля, она сегодня обеспечивает работу более 650 пиццерий в 13 странах мира. И раз уж мы вложили столько времени, денег и сил в эту часть бизнеса, логично ее использовать как-то еще.
— Насколько дорого? Сколько вы вложили в IT «Додо» за все время?
— Думаю, в районе $8 млн. И сейчас в месяц мы вкладываем фактически каждый квартал около $1 млн в IT. Каждый квартал. У нас около 120 человек задействовано в разработке системы, и нам еще и не хватает людей. Не все компании готовы пойти на такие долгосрочные вещи. Потому что нужно очень сильно верить в это и иметь большой запас терпения, пока это начнет приносить плоды. IT дает огромнейшие преимущества, и чем дальше, тем их больше. Надо просто уметь и иметь возможность ждать.
— Почему было не сделать упор на рост уже отработанной бизнес-модели с пиццей в других странах за счет этой технологической базы? Вам не говорили разве: «Федор, это же расфокус»?
— Мне очень часто это говорят, да. Но все-таки наша главная компетенция не пицца, а умение делать розничный бизнес в целом. У нас есть задача создать внутри компании инкубатор концепций, даже, можно сказать, стартапов. Нашей ролевой моделью в плане организации стал «Яндекс», где в рамках одной культуры компании появляются самостоятельные продукты, которые пользуются общими сервисами.
Есть еще один важный момент. У нас бизнес все-таки на земле, и чтобы добиться какого-то внушительного роста, нужно 3-5 лет. На каждом рынке. В России мы за 10 лет сильно выросли, компания генерирует прибыль, все хорошо. Но мы скоро почувствуем потолок, границу рынка. Мы открыли 500 пиццерий в России, Белоруссии и Казахстане, думаю, что сможем открыть 1000 и все, дальше уже смысла нет. Чтобы эту границу преодолеть, мы стали выходить за рубеж. Но международное развитие требует времени. То есть у нас мог бы возникнуть такой гэп: в России мы выросли и заняли практически весь рынок, все, больше масштабироваться некуда, а за рубежом еще маленькие, компания не генерирует достаточно прибыли. И этот процесс мы при всем желании и талантах не можем ускорить. Как говорил Уоррен Баффет, девять женщин не родят за месяц.
При этом бизнес должен расти и оставаться инвестиционно привлекательным всегда. Даже если вы сейчас не ищете инвестиций, стоит задать себе вопрос: «А что бы сказал инвестор?» Кажется, эту стратегию он бы одобрил. Поэтому мы и пришли к идее запуска новых концепций в конце прошлого года.
О кофейном конструкторе
— Расскажите про концепцию своей цифровой кофейни. Что это такое и почему именно кофе?
— Мы не хотим изобретать велосипед. Мы хотим взять продукт, который точно все знают, который точно работает. Сделать его лучше с помощью IT и масштабировать, используя наши компетенции по росту бизнеса. О чем вообще концепция? Мы хотим делать качественный, очень хороший кофе в профессиональных ручных кофемашинах. Но какая главная проблема с профессиональным кофе? Его очень сложно масштабировать. В нем очень много человеческого фактора.