Жажда Дали
В московском Манеже — крупнейшая выставка работ одного из самых ярких художников XX века
Сальвадор Дали — первый художник, который поставил самого себя в центр собственного творчества. Каким-то непостижимым образом он понял: для того чтобы покорить мир своей живописью, недостаточно в совершенстве владеть кистью и красками. Для этого нужно создать мир, в котором он был бы режиссером и исполнителем главной роли. Желательно, чтобы этот мир был непохож ни на какой другой. Чтобы все остальные, кто попытался бы его воссоздать, навсегда оставались бы вторичными. До сих пор никто не смог его превзойти. Возможно, он просто был самим собой, и тот нарциссизм, который он с такой страстью культивировал в самом себе, был всего лишь частью его индивидуальности. Дали удалось оказаться в нужном месте в нужное время. Едва ли не на протяжении всей жизни ему сопутствовала удача. Подобно своему соотечественнику Пикассо, он стал родоначальником направления в живописи. И как Пикассо не позволил никому превзойти себя в кубизме, так и Дали воплотил концепцию сюрреализма в живописи самым совершенным образом.
Выставка, организованная фондом «Связь времен» и Музеем Фаберже, включает в себя сто восемьдесят работ Сальвадора Дали и позволяет наблюдать творчество художника на протяжении всей его жизни. Мы видим его ранние работы — еще импрессионистические, видим работы, написанные в период обучения в Академии изящных искусств в Мадриде, где он пробует себя в жанре кубизма. Мы видим одну из самых известных его сюрреалистических работ, икону жанра — «Мягкий автопортрет с жареным беконом». В какой-то момент Дали обращается к творчеству предшественников и примеряет на себя их стиль. Отдельный зал посвящен серии акварельных иллюстраций к «Божественной комедии» Данте, написанных в уже поздний период творчества, когда Дали мог позволить себе создавать работы несколькими взмахами кисти. Мы видим сразу нескольких Дали, и каждый из них может быть бесконечно далек от остальных. Одно из развлечений, доступных зрителю на выставке, — наблюдение за тем, как один Дали превращается в другого.
Но прежде всего мы погружаемся в его странный мир, в котором все приобретает невиданные очертания. Мы видим мир, каким мы никогда его не видели. Мир, который невозможно объяснить. Он бесконечно разнообразен. Дали каким-то образом удалось вытащить его из себя и показать его всем остальным. Своими картинами он каждый раз демонстрирует запредельное мышление и дает бесконечный простор для интерпретации. Он сочетает несочетаемое, оставаясь при этом максимально убедительным. Одно из самых впечатляющих его открытий — визуальное воплощение метафоры текучести времени: узнаваемые «расплавленные» часы, самый расхожий его образ, почти иконический. Снова и снова Дали удивляет своей филигранной техникой. Это один из главных секретов его убедительности. Дали — гениальный рисовальщик, и это оправдывает любую его фантазию. Какой бы образ он ни хотел воплотить, он делает это с фантастическим совершенством.
Одна из героинь этой выставки — жена Дали Гала. Незримо она присутствует почти на всех картинах выставки. Это самая знаменитая женщина в истории искусств. Никто больше не удостаивался такого культа, такого возвышения. На одной из картин мы наблюдаем Дали, пишущего ее потрет: Гала при этом смотрит на свое отражение в зеркале. Перед нами два уже немолодых человека. Все безумия, сколько бы их ни было в их жизни, уже позади. Их ценность друг для друга прежде всего в том, что наедине они могут оставаться самими собой. Все остальное — для публики. Но есть между ними и еще что-то, о чем Дали постоянно говорил. Гала — одна из русских жен мировых знаменитостей, наряду с Ольгой Хохловой, женой Пикассо, которые сыграли ключевую роль в их творчестве. И Дали на протяжении всей жизни твердит о том, что природа его творчества пробуждена ею. Она его сокровище: Пабло Пикассо — тоже гений, как и Дали, но у него нет Галы, и о ней ему остается только мечтать.
Творчество Дали — это еще и спрессованная история мира. В ней все настолько смешано и сжато, что Дали трудно отделить одно от другого. И он даже не пытается это сделать. Он легко позволяет образам расплываться, преувеличиваться, бесконечно отдаляться, распадаться на части, наслаиваться друг на друга. Что-то проступает более явственно, что-то мы можем различить с большим трудом. Образ Галы удерживает этот распадающийся мир. Она его структурирует, делает понятным, доступным для восприятия. Она одновременно и прародительница этого мира, и призма, сквозь которую можно увидеть его целостность. Дали превращает свою жизнь в идиллический сон, в котором он реализует свои желания — бесконечное путешествие сквозь время и пространство и бесконечная игра.
Возможно, что до встречи с Галой Сальвадор Дали еще осознавал себя в какой-то степени обычным человеком и позволял себе совершать поступки, присущие самым обычным людям, но она словно открыла ему глаза, изменив судьбы обоих. Их жизнь можно интерпретировать как жизнь обычных людей, но ближе к истине, скорее всего, будут те, кто смотрит на них как на величайших артистов, положивших свою жизнь на алтарь искусств. Они оба были приспособлены существовать, не покидая сценического пространства. Всё — игра. Каждое мгновение рождает новый образ. Дали заполняет собой все доступное ему пространство. Он врывается во все доступные ему виды искусств, в каждом из них оставляя свой след.
Отдельный зал посвящен двум кинематографическим опытам Дали — картине Луиса Бунюэля «Андалузский пес», о котором тоже можно сказать, что это один из самых узнаваемых фильмов мирового кинематографа, фрагменты из которого демонстрировались бесконечно. На другой стене — куда более редкое зрелище: анимационный фильм Destino, над которым Дали начал работу на студии Уолта Диснея, но не закончил ее из-за финансовых проблем. Проект был воссоздан только в начале XXI века. И мы видим, насколько органичен Дали именно в этом жанре. Картины Дали дают простор нашему воображению, но далеко не каждая готова впустить зрителя внутрь себя. Анимация погружает в этот мир целиком. И мы еще раз видим, насколько Дали неисчерпаем. Его воображение, как вечный двигатель, порождает образы один за другим. Они могут быть смоделированы по какомуто общему принципу, и этот принцип вдруг начинает угадываться, но сами картины от этого не перестают быть менее эмоциональными.
Выставка в Манеже — из разряда выставочных блокбастеров. Это еще один триумф Дали, который случился с ним спустя почти тридцать лет после его смерти. Казалось бы, мы видели все, что только можно было увидеть. Но публика, загипнотизированная именем художника, выстраивается в очередь и заполняет залы Манежа столь плотно, что к картинам трудно подойти и разглядеть их. Едва ли не каждый из посетителей стремится зафиксировать свой момент встречи с живописью художника и при этом не ограничивается какой-то одной картиной, а пытается поместить в свой телефон изображения всех ста восьмидесяти работ. Можно себе только представить, до какой степени Дали упивался бы этим успехом в стране, в которую когда-то собирался приехать, — в стране, куда путь ему был закрыт почти до самой смерти. И все же он смог прожить так долго, что успел застать тот момент, когда его работы были показаны в Советском Союзе широкой публике. Эта выставка прошла в Музее имении Пушкина в 1988 году. Но это было лишь робкое прикосновение к его творчеству. Оно только распалило «жажду Дали» — жажду, которая не утихает и по сей день.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl