Свобода слова по-французски
Франция, страна с глубокими основами демократии, выкованными на протяжении веков, создала систему контроля и запрета альтернативного государственной линии мнения, считает мэтр Карло Бруза
Послевоенной Европе удалось постепенно выстроить богатое конкурентное партийно-политическое поле, в котором все маргинальные идеи самим ходом электорального процесса выбрасывались на обочину или были вынуждены встраиваться в мейнстрим. Но уже в XXI веке деградация политических институтов, идеологий, элит привели европейскую демократию к окукливанию, разрыву с интересами избирателей, подчас «искусственным» и нерепрезентативным выборам.
Появилась перспектива для популистов и сторонников крайних течений. И в конце концов маргинальными стали считаться противники непопулярных решений власти, а их деятельность и право на изъявление позиции всячески подавлялись и не допускались к центральным СМИ, а позже и цензурировались в соцсетях. Несмотря на формальное следование духу демократии и «свободы слова».
О том, что осталось от европейской свободы, мы побеседовали с мэтром Карло Бруза, итальянским адвокатом, практикующим в Париже, экс-кандидатом партии Сильвио Берлускони Forza Italia, одним из лидеров известного движения «Желтые жилеты», а также движения против внедрения санитарных паспортов в Европе и основателем протестной ассоциации Reaction-19.
— Французские власти утверждают, что свобода слова не подвергается никакому сомнению, что современная демократия предоставляет гражданам массу возможностей беспрепятственно высказывать свое мнение в соцсетях, где можно совершенно свободно говорить о чем угодно, в рамках петиций и открытого уличного протеста.
— Нет, это совершенно не так в реальной жизни. Например, государство прекратило практику разрешения свободных протестов. Если раньше можно было выступить по любому поводу, просто воспользовавшись своим правом на свободу мнений, то на сегодняшний день действует так называемая система предварительных согласований. Демонстрация с помощью простой декларативной системы, когда можно просто поставить государство в известность о ее содержании, больше незаконна. На практике, если заявленная причина протеста не нравится власти, вам никогда не разрешат выступить. Например, нашей организации Reaction-19 еще ни разу не разрешили провести манифестацию.
С другой стороны, есть известный мистер Филиппо (экс-лидер партии Марин Ле Пен «Национальный фронт», с недавнего времени возглавляющий собственное политическое движение «Патриоты». — «Эксперт»). Являясь частью политической системы и с одобрения властей контролируя оппозиционный электорат, он почти год проводил активные протесты, потому что это было одобрено и согласовано на уровне министерства внутренних дел — у них не возникало опасений, что там будет сказано что-то не по сценарию.
Господин Филиппо всегда был частью номенклатуры, он выпускник элитной школы ENA (Высшая национальная школа управления, основана в 1945 году и распущена в 2021-м, была элитным учебным заведением, отвечающим за отбор и подготовку высокопоставленных чиновников французского государства. — «Эксперт»). Это совсем не тот человек, который вышел из народа и может его представлять. Яркий представитель аристократии и буржуазии.
— Но есть еще соцсети.
— Что касается безграничной свободы социальных сетей, то у меня было более 250 тысяч подписчиков, когда я начал активно высказываться против принудительной вакцинации и обязательного предъявления санитарного пропуска. Меня начали постоянно блокировать и банить. Из этого следует логичный вывод: соцсети не разрешают вам говорить то, что вы хотите. Они помогают сильным мира сего, в частности большой фарме. Вы ни слова не смеете произнести против таких компаний, как Pfizer, Biotech или Moderna, потому что они спонсируют социальные сети, более того, руководят ими напрямую.
Свобода теперь выражается лишь в том, чтобы иметь возможность в публичном пространстве оскорблять и навешивать ярлыки. Выражая обоснованные сомнения и задавая простые вопросы, вы рискуете получить клеймо заговорщика.
А когда вы выступаете против идеи санитарного пропуска, беспрецедентно ограничивающего свободу каждого, дело уже не исчерпывается соцсетями. Вы выходите на более серьезный уровень — попадаете в поле зрения министерства внутренних дел, а именно его специального отдела GIC (Межведомственная контрольная группа Groupement interministériel de contrôle — служба премьерминистра, подразделение национальной юрисдикции, отвечающее за централизацию запросов на получение различных разрешений, требующих визы премьерминистра. — «Эксперт»).