ЭкспертОбщество

Рекордный подсудимый

Следствие запросило для бывшего мэра Владивостока Игоря Пушкарева беспрецедентный для такого рода дел срок — семнадцать лет колонии строгого режима. Мы решили разобраться, есть ли в этом требовании хоть какая-то адекватность

Сергей Тихонов

Анализ судебной практики по приговорам в отношении крупных чиновников-коррупционеров не выявил никакой причинно-следственной связи между масштабом нанесенного ущерба и уровнем наказания. Укравший миллиарды из бюджета может и сесть на тринадцать лет строгого режима, и отделаться штрафом. Так же обстоят дела и с мелкими воришками: глава региона или города, «нахимичивший» на каких-то пару миллионов, может получить на суде «по полной», а может и быть отпущен из зала суда с условным сроком или штрафом. Никакой системы. Однако требуемые обвинением для бывшего мэра Владивостока Игоря Пушкарева семнадцать лет «строгача» за превышение полномочий с ущербом в 134 млн рублей действительно рекорд для всей постсоветской судебно-правоохранительной системы России. «Эксперт» решил разобраться, насколько адекватен столь жесткий запрос следствия и соответствует ли он отечественной судебной практике в отношении коррупционеров.

Бессистемный антикоррупционный процесс

Ни в 1990-е, ни в 2000-е ни одного приговора за коррупционные преступления с каким-то серьезным наказанием в виде хотя бы нескольких лет лишения свободы вынесено не было. Фактически все сходило с рук. Более того, зачастую осужденные за взятки и хищения государевы люди быстро оказывались назначенными на руководящие посты в других отраслях или регионах. Крупные чиновники, своровавшие сотни миллионов, получали условные сроки и продолжали работать. Смоленский губернатор Александр Прохоров присвоил 274 млн рублей (приговор 2003 года), тверской губернатор Владимир Платов — 500 млн (2005 год), министр атомной энергетики РФ Евгений Адамов — 30 млн долларов плюс нанес ущерб государству на миллиард долларов (2005 год), губернатор Ненецкого автономного округа Алексей Баринов — 19 млн рублей (2006 год), мэр Кисловодска Виталий Бирюков — 1,7 млн (2009 год). Все они отпущены судом с условными сроками. А были и те, что даже условного срока не получили. Например, мэр Нижнего Новгорода Николай Гражданкин в 2008 году за хищение из бюджета 15,6 млн рублей приговорен к символическому штрафу в 280 тыс.

Все поменялось в 2010 году, когда суд впервые вынес суровый приговор по коррупционному делу — девять с половиной лет строгого режима губернатору Тульской области Вячеславу Дудке за взятку в 40 млн рублей. Страна, привыкшая к безнаказанности политической элиты, ахнула. Дальше антикоррупционный маховик стал раскручиваться все сильнее. Аресты и посадки коррупционеров в России стали обычным делом. Однако следственный этап в этих делах длился всегда крайне долго, до приговора суда дело доходило, как правило, через несколько лет. В итоге вторым крупным коррупционером, отправленным судом в колонию, оказался мэр Ставрополя Игорь Бестужев, которого за взятку в размере 1,8 млн рублей и попытку получить еще 50 млн в 2014 году приговорили к девяти годам строгого режима и штрафу в 500 млн рублей. Вообще, цифры не вяжутся друг с другом: 1,8 млн и девять лет «строгача». Подчеркнуто беспощадная борьба с коррупцией.

В 2015 году страна смаковала резонансный приговор по делу «Оборонсервиса» и коррупции в Минобороны. Евгении Васильевой за доказанный ущерб в 647 млн рублей дали два с половиной года колонии общего режима (плюс два с половиной года уже отсиженного домашнего ареста). Народ думал, что маловато. Однако буквально через три месяца другой суд освободил Васильеву по УДО. И правда непонятно: почему Дудке за 40 млн и Бестужеву за 1,8 млн впаяли почти по десятке строгого режима, а Васильевой за ущерб в десятки раз больше в итоге дали всего три месяца?

В том же 2015 году приговорили еще двоих крупных чиновников — губернатора Брянской области Николая Денина и мэра Рыбинска Юрия Ласточкина. Первому за ущерб в 21,8 млн рублей дали четыре года общего режима, а второму, обвиненному в ущербе на 116 млн и взятке 2 млн, — восемь с половиной лет строгого режима. Ну здесь вроде есть какая-то арифметика. В 2016 году суд приговорил мэра Ярославля Евгения Урлашова за взятку в 17 млн рублей к двенадцати с половиной годам «строгача». Через пару месяцев после Урлашова приговорили мэра города Оха Сахалинской области Александра Шкрабалюка (см. «Сахалинский котел», «Эксперт» № 46 за 2017 год, и «Сахалинский котел — 2», «Эксперт» № 10 за 2018 год). Это вообще странная история: и следствие, и суд установили, что ущерба нет, а прокуроры требовали десять лет строгого режима по статье 286 УК «Превышение должностных полномочий, повлекшее ущерб». Впрочем, тогда журналу «Эксперт» удалось предать дело огласке, и справедливость восторжествовала: суд отказал обвинению и постановил лишь взыскать с мэра 80 тыс. рублей штрафа.

Следующий приговоренный оперировал вообще космическими суммами, по сравнению с которыми даже спрут в Минобороны выглядит детской шалостью. В 2017 году замглавы Ростуризма Дмитрий Амунц за хищение из бюджета 29 млрд рублей получил семь лет общего режима. В итоге он стал абсолютным рекордсменом среди осужденных коррупционеров по нанесенному ущербу бюджету за всю новейшую историю России (и до сих пор удерживает это почетное звание). Не знаю, семь лет за 29 млрд — это много или мало? Но если сравнивать с другими, то суд явно его пожалел.

В том же году губернатору Новосибирской области Василию Юрченко за определенный судом смешной ущерб в 135 тыс. рублей (затраты на проведение аукциона, который губернатор неправильно провел) приговорили к условному сроку. Ну, для острастки сгодится.

И последняя посадка 2017 года — министр экономического развития Алексей Улюкаев, который за взятку в два миллиона долларов получил восемь лет строгого режима. Отметим, что это было самое быстрое расследование и самый оперативный судебный процесс из всех резонансных дел постсоветского периода — нескольких месяцев хватило на прохождение всех процессуальных этапов судебно-правоохранительной системы. Приговор, конечно, строгий, но, на наш взгляд, адекватный масштабу ущерба и потенциальной угрозе обществу.

Наконец, в 2018 году было три громких приговора. И они тоже настолько разношерстные, что диву даешься. Губернатор Сахалинской области Александр Хорошавин за ущерб в 450 млн получил тринадцать лет строгого режима, став рекордсменом по сроку заключения и суровости приговора. Хотя здесь вполне сопоставимое соотношение уровней ущерба и наказания. Чего не скажешь об остальных. Губернатор Кировской области Никита Белых за взятку в 400 тыс. евро отправился в колонию строгого режима на целых восемь лет. Третий случай — мэр города Камышлов Михаил Чухарев: он стырил из бюджета 18 млн, за что отделался штрафом в 280 тыс. рублей. У них в судах там что, рулетка, что ли, как в казино?

В этом году беспощадный маховик антикоррупции продолжил свою хаотичную работу. Седьмого марта бывшего мэра Нижнего Новгорода Олега Сорокина за взятку в миллион долларов и похищение человека (с пытками) приговорили к десяти годам в колонии строгого режима. Тут соответствие оценить сложно, поскольку коррупционный состав смешался с чисто криминальным. А вот судебный вердикт в Бурятии 6 марта адекватным назвать язык не поворачивается. Замглавы Главного управления МЧС по Республике Бурятия Дмитрия Унагаева за целый букет доказанных (и признанных в итоге подсудимым) коррупционных преступлений, в том числе вымогательство взятки в размере 1,6 млн рублей (ст. 290 УК РФ), злоупотребление полномочиями (ст. 285) и отмывание денег (ст. 174), получил условный срок и отпущен творить чудеса дальше фактически без наказания. Причем чиновник вымогал взятки у конторы, которая занимается установкой противопожарного оборудования и систем в общественных учреждениях, детских садах, торговых центрах и т. д. Деньги он получал за то, что закрывал глаза на неустановку этих систем и несоблюдение противопожарных норм.

Вообще, бурятские судьи удивительно снисходительны к коррупционерам. Например, буквально за день до вердикта по делу Унагаева, 5 марта, бурятский суд дал условный срок депутату Народного хурала Виктору Абушееву, который внаглую украл из бюджета республики 13,5 млн рублей. Причем его преступные действия могли привести к трагедиям и человеческим жертвам: фирма Абушеева поставила вместо нормальных трансформаторных подстанций ненадежные и опасные в эксплуатации.

Иерархия коррупционеров

Если следовать логике закона, то у коррупционных преступлений есть четкая иерархия общественной опасности и назначаемого наказания. Самым страшным считается взятка (ст. 290 УК), особенно если она повлекла ущерб бюджету или другие тяжкие последствия. Эта статья Уголовного кодекса не ходит одна: взятки чиновники берут за какие-то незаконные действия или бездействие, поэтому практически всегда с ней соседствует статья 285 или 286 — превышение или злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее ущерб. Приговоры по взятке, как правило, оказываются самыми адекватными, поскольку это преступление практически невозможно доказать или подстроить доказательство, если его не было (только аудио-, видеоили дактилоскопическая фиксация).

Статьи 285 и 286 сами по себе (без взяток) — самые распространенные из тех, по которым судят российских чиновников. И здесь у «оборотней в погонах» огромный простор для фальсификаций уголовных дел в целях выполнения плана или заказа. Потому что с точки зрения юриспруденции эти статьи УК имеют неточные формулировки и даже противоречия, которыми следствие манипулирует как хочет. Тут могут быть не только действия в целях хищения бюджетных денег, то есть реальная коррупция, а просто нарушения каких-то нормативных актов любого административного уровня. Например, Бюджетного кодекса, 44-ФЗ о контрактной системе госзакупок или закона «О госслужбе». К сожалению, судебная практика в нашей стране показывает, что прокуроры и следствие все равно требуют упечь таких просто ошибившихся за решетку лет на десять, то есть наравне с реальными ворами. Однако законом в таких случаях полагается не суровое наказание — штраф или максимум условный срок. И суды, как правило, не соглашаются на абсурдные наказания, предлагаемые обвинением. Как это в итоге было с мэром Охи Александром Шкрабалюком и с губернатором Новосибирской области Василием Юрченко.

В целом, как мы видим, семнадцать лет строгого режима, который запрашивает обвинение для бывшего мэра Владивостока Игоря Пушкарева, — срок запредельный даже для нашей хаотичной судебной системы и правоприменительной практики. Как было сказано выше, самый строгий приговор был вынесен бывшему губернатору Сахалинской области Александру Хорошавину в прошлом году — тринадцать лет колонии строгого режима и штраф 500 млн рублей. Но там суд доказал множество эпизодов тяжких преступлений — взяток, злоупотреблений полномочиями и легализации средств, полученных преступным путем, а у дома у Хорошавина нашли миллиарды наличности, огромное количество золота, бриллиантов, дорогих часов и антиквариата. У Пушкарева, даже если слепо поверить обвинительному заключению, столько грехов не наберется. К тому же, сколько ни «шмонали», ни мешков денег, ни каких-либо предметов роскоши так и не нашли.

На втором месте по строгости приговора идет мэр Ярославля Евгений Урлашов, осужденный на двенадцать с половиной лет строгого режима за получение взятки в размере 17 млн рублей (часть оговоренной с взяткодателем суммы в 30 млн рублей) за содействие передаче «Ярдорстрою» контрольного пакета акций ОАО «Городское дорожное управление» и вымогательство взятки в 18 млн рублей за контракт на содержание дорожной сети города. Следствие сработало четко, сомнений в преступлении быть не может — факт передачи денег был зафиксирован.

На третьем месте мэр Нижнего Новгорода Олег Сорокин, недавно отправленный в колонию строгого режима на десять лет за целый букет преступлений, в том числе похищение человека, пытки и взятку в 1 млн долларов. А больше приговоров в отношении коррупционеров, срок по которым исчисляется десятками лет (10+), в истории современного российского правосудия не было.

Если же рассматривать только процессы по 285-й или 286-й статье, без взяток (и тем более бандитского криминала), то жестких приговоров в судебной практике мы не увидим. Да, разброс огромный — от символического штрафа до реального срока. Но никогда по таким составам преступлений не доходило до десятков лет, и тем более до строгого режима. Мэру Кисловодска Виталию Бирюкову в 2009 году за незаконное заключение контракта и затраты из бюджета по нему в размере 1,7 млн рублей дали три года условно, губернатор Брянской области Николай Денин в 2015 году получил четыре года общего режима. Он подписал распоряжение о выделении из бюджета области 21,8 млн рублей подконтрольной его семье птицефабрике «Снежка». Последним из «безвзятковых» был мэр города Камышлова Михаил Чухарев, которого осудили на штраф 280 тыс. рублей за то, что подписал акт выполненных работ и заплатил по заключенному им контракту на постройку дома для переселенцев из аварийного жилья, хотя дом не был построен.

Источник: «Эксперт»

Конфликт интересов Пушкарева

Теперь давайте разберемся, в чем обвиняют мэра Пушкарева. Самое тяжкое из обвинений — взятка от собственного брата якобы за заключение контрактов на поставку продукции заводов группы «Востокцемент» муниципальному предприятию «Дороги Владивостока». Причем предметом взятки послужил один из четырех домов в пригороде Владивостока, которые построили братья Пушкаревы для себя и своих родителей. И следствие, и суд определили, что фактическим владельцем компании «Востокцемент» был сам осужденный мэр, что он и признает в суде. Тогда получается, что взятку он давал сам себе. Да, конфликт интересов в этой истории налицо, то есть злоупотребление полномочиями (или их превышение) возможны, но взятку тут не пришьешь, как ни крути. Причем в этом деле одно другое абсолютно исключает. Или взятка, или конфликт интересов. То есть суд, по идее, должен признать его фактическим владельцем компании (что уже выяснено в ходе допросов многочисленных свидетелей и изучения документов), обвинение в этом случае должно доказать ущерб МУП «Дороги Владивостока», нанесенный в результате превышения полномочий, и осудить Пушкарева только по 286-й. Однако с поиском ущерба у следствия возникли серьезные проблемы.

Ключевым документальным фактором обвинения стала экспертиза Приморского регионального центра по ценообразованию в строительстве и промышленности строительных материалов (РЦСС): эксперты сделали вывод, что МУП «Дороги Владивостока» от сотрудничества с «Востокцементом» был нанесен ущерб в 143 млн рублей. Якобы стройматериалы муниципальному предприятию отпускались по завышенной цене. Однако эта экспертиза оказалась методологически ложной. Для сравнения они брали цены «Востокцемента» с НДС, а у других поставщиков — без НДС. К тому же в экспертизе РЦСС материалы одного наименования оценивались по сметам для других материалов, похожих по названию. При этом РЦСС изучил цены далеко не для всех материалов. Из 59 наименований, которые поставлялись «Востокцементом» в адрес МУПа с 2009 по 2012 год (период, в течение которого, по мнению следствия, экс-глава Владивостока злоупотреблял полномочиями), исследовали только 31. По сути, половину. К тому же исследования затронули далеко не весь период осуществления поставок. Треть кварталов, в которых были поставки, вообще выпала из поля зрения экспертов. Что касается основного вида материалов — асфальтобетонных смесей (это 84% всей стоимости предоставленной продукции), то его поставки изучены вообще наполовину. В общем, адекватная экспертиза, которую провели уже на стадии судебного следствия, однозначно показала несостоятельность выводов экспертов следствия.

«В итоге, если даже принять методику РЦСС и просто исправить все ошибки, допущенные экспертами в своей работе, то все равно получается, что никакого превышения цен не было, — рассказал суду независимый эксперт Юрий Зеленский.

— Наоборот, порядка 147 миллионов рублей — это положительный эффект, который получило МУП “Дороги Владивостока” от взаимодействия с группой компаний “Востокцемент” благодаря тому, что получало стройматериалы дешевле, чем в среднем по Приморью».

При этом даже оплату по этим низким ценам Пушкарев в своей компании распорядился с города не требовать, в результате чего «Востокцемент» поставил продукции для городских дорог на миллиард рублей, а «Дороги Владивостока» остались должны ей. С 2008 по 2015 год муниципальная компания «Дороги Владивостока» получила у «Востокцемента» асфальта на 2,486 млрд рублей, а оплачено всего 1,473 млрд рублей. В итоге долг МУП «Дороги Владивостока» перед компанией семьи Пушкарева — 1 млрд 13 млн рублей.

В течение долгого времени этот долг так и не предъявлялся к оплате, а впоследствии мэр и вовсе распорядился его списать — простить городу миллиард. О каких ущербах и злоупотреблениях здесь может идти речь вообще? Отметим, что поставки «Дорогам Владивостока» в структуре продаж «Востокцемента» составляли всего лишь 2%.

«Игорь — мой старший брат, это было его распоряжение, — рассказал на суде брат подсудимого Андрей, директор и совладелец “Востокцемента”. — Были те, кто охал-ахал, что МУП опять нужно снабжать, но мы указание выполняли. Последствиями этих договоров с МУПами были для нас убытки. Игорь ставил нам задачу: обеспечить МУП всеми необходимыми материалами. Я помню случай, Игорь позвонил мне, сказал, что нет асфальта. Я сказал, что больше дать не можем, только шестьдесят тонн. Игорь сказал, что задача бесперебойной поставки не снимается, ищите других производителей. Мы работали как в супермаркете. МУП брал материалы тогда, когда хотел».

Третий состав преступления, который вменяется Пушкареву, — коммерческий подкуп. Он доплачивал к зарплате директору муниципального предприятия «Дороги Владивостока Андрею Лушникову, фактически своему подчиненному, чтобы тот согласился у него работать. По этому обвинению вообще тогда можно посадить всех состоятельных чиновников, пришедших во власть из успешного бизнеса. Ни для кого не секрет, что для решения стратегически важных задач на госслужбе они тратят свои личные деньги. Все в городе знали, что мэр особо ценным и эффективным сотрудникам доплачивает из своего кармана, что делало работу в госструктурах конкурентоспособной, позволяя нанимать опытных специалистов. Одним из них и был директор МУП «Дороги Владивостока», доплаты которому послужили причиной обвинения в коммерческом подкупе. Вообще, непонятно, зачем мэру подкупать им же назначенного сотрудника муниципального же (а значит, полностью подчиняющегося мэру) предприятия? При непослушании мэр может его просто уволить и нанять послушного.

В своем обращении президенту бывший мэр иронично объяснил ситуацию: «Сегодня я обвиняюсь в завышении цен на строительные материалы, которые моя семья безвозмездно передала городу. Любой здравомыслящий человек скажет, что это абсурд. И я так думал… Второе обвинение является еще более абсурдным, чем первое, хотя и тесно связано с ним: меня обвиняют в том, что я подкупал своего подчиненного, чтобы он безвозмездно получал эти самые строительные материалы от компании, возглавляемой моим братом Андреем. А третье обвинение заключается в том, что при всем при этом мой брат Андрей еще и давал мне за это взятки, причем не простые, а беря для этого деньги у моей жены и матери (которые, к слову, были всеми нами задекларированы). Поверьте, я мог бы найти гораздо более простой способ брать деньги у своей жены».

В сухом остатке действия Пушкарева можно квалифицировать по статье 285 как превышение должностных полномочий (а не 286 — злоупотребление полномочиями), не повлекшее ущерб: он владел и управлял коммерческим предприятием, работающим по муниципальным контрактам, являясь при этом главой этого муниципалитета. Стандартный конфликт интересов. Однако и следствие, и суд выяснили, что он не стал злоупотреблять этим двойственным положением и пытаться получить для себя или своей семьи какуюлибо материальную выгоду, а наоборот, оборачивал этот конфликт интересов во благо города и его жителей. А значит, следуя судебным прецедентам и нормам Уголовного кодекса, наказание Пушкареву следует назначить в виде условного срока или штрафа. Ну не за что его сажать в тюрьму.

Фото ТАСС (3) и Александра Ивантера

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl