Прагматика со вкусом виски: 30 лет российско-израильским отношениям
От алии и «русской» улицы до аккуратного взаимопонимания. Как новая Москва и старый Тель-Авив выстраивали коммуникацию по заветам Примакова
Двадцать третье декабря 1991 года. Последний посол СССР Александр Евгеньевич Бовин вручает верительные грамоты президенту Государства Израиль Хаиму Герцогу. Торжества и праздник, но, как потом заметит сам Александр Евгеньевич, «праздник со слезами на глазах». Советскому Союзу оставалось жить несколько дней. Идет церемония, а в воздухе витают два извечных русских вопроса: что делать и кто виноват? Второй отложили: ему была уготована судьба стать главной темой дискуссий как за столами в кабинетах власти, так и за кухонными столами в каждой квартире бывшего Советского Союза. Первый же волновал здесь и сейчас, причем всех: и евреев, и мидовцев. Улыбки на лицах, мудрая ирония в головах, все понимали: рождается новая Россия.
Жить по-новому — это как? Во-первых, с оптимизмом. Во-вторых, можно выйти из здания посольства, прогуляться по Тель-Авиву и уже заметить появление «русской» улицы. Она еще привыкает к городу и стране, но сразу же амбициозно заявляет о своих намерениях: открываются новые газеты, радиостанции, телеканалы, даже собственный театр — «Гешер» («Мост»). При этом всё на русском языке: новые репатрианты еще не успели освоить иврит, как, впрочем, и посол (сразу скажем, что так и не освоит, об этом господин Бовин честно признается в своих мемуарах).
Число жителей «русской» улицы растет быстрыми темпами, едут на Землю обетованную со всех концов бывшего СССР. Израильские исследователи потом назовут этот переезд Большой алией (возвращение евреев на историческую родину). За девяностые годы прибудет порядка миллиона человек, что составит одну шестую часть всего населения Израиля на начало XXI века.
Те же, кто ехал, думали не о названиях и цифрах, а о том, почему едут. Признают, что натерпелись, что устали «получать не по паспорту, а по… лицу». И у Бовина стояла непростая задача: «бывшим нашим» надо было доказать, что они не изгои, что больше не надо бежать из СССР и России, что они могут жить по своей воле там, где хотят. У новых израильтян великая задача — стать мостом между двумя народами и двумя странами в культуре, политике и экономике.
С высоты сегодняшней даты — тридцатилетия восстановления дипломатических отношений — можно с уверенностью заявить, что первому послу России в Израиле, как и его сменщикам, удалось это сделать.
Общая память
Девяностые годы в России стали временем общественных размышлений и дискуссий практически обо всем, включая еврейский вопрос. Двойственность народного отношения россиян к нему отлично удалось показать режиссеру Владимиру Меньшову в фильме «Ширли-мырли». В комедии-фарсе до фарса доведен и национальный вопрос. Есть и избитая убежденность, что все беды России от евреев. Есть и герой, чья роль сводится к выкрикиванию фразы «Россия голосует за Шниперсона». А в конце концов все приходят к пониманию, что важнее всего дружба между народами. Так и сама Россия встала на путь страны, побеждающей антисемитизм.
С антисемитизмом боролись самым сильным оружием — юмором. Сколько монологов посвятил отношениям русских и евреев Михаил Жванецкий! Например, монолог «Съезд знаменитых евреев, размышления русского человека». «Знаменитые евреи… Как отношусь? С интересом отношусь… знаменитый, конечно, но еврей… Но знаменитый… Но еврей… Еврей не должен быть неизвестным, тут трудно выбрать нейтральную позицию, так, чтобы стать знаменитым, но перестать быть… Тогда кто ты?» Хочется лишь сказать спасибо Михаилу Михайловичу, что оставался с нами так долго!
Помимо юмора у наших народов есть глубинное осознание исторической общности, которое в первую очередь выражается в сохранении памяти о пережитом горе Великой Отечественной войны и холокоста. Инициатива здесь тоже шла снизу, от народа: как вспоминает первый посол Бовин, активность ветеранских организаций в Израиле превращала 9 мая в настоящий праздник еще до того, как он стал отмечаться официально. Начали проводиться совместные акции и мероприятия.
Бовин возвращал ветеранам государственные награды, изъятые властями, когда евреи покидали СССР. Так, 2 марта 1993 года Александр Евгеньевич вернул Золотую звезду Героя Советского Союза и орден Ленина лейтенанту М. Л. Фельзейнштейну. «Миля Лазаревич, вас можно теперь называть дважды Героем Советского Союза?» — «Скорее всего, точь-в-точь как в старом анекдоте: вы знаете, когда еврей бывает по-настоящему счастлив? Когда находит то, что потерял. Вот я и есть теперь тот самый счастливый еврей».