Деньги под ногами, или Бизнес на подножных кормах
Как провинциальный микробизнес мечтает стать малым бизнесом, а пока пишет ГОСТ для всей отрасли сбора и переработки дикоросов.
«Деньги валяются под ногами, нужно просто нагнуться и подобрать» — популярное у «профессиональных» бизнесменов-стартаперов выражение, означающее, что для умного человека диапазон возможностей создать свое дело и заработать практически безграничный. Иркутский предприниматель Александр Деев воспринял это выражение буквально. В конце 2018 года он основал компанию «Дикая Сибирь» — она занимается сбором и переработкой ягод-дикоросов, которые принято пренебрежительно называть «подножным кормом». За первый год работы чистая прибыль компании составила менее миллиона рублей при общей сумме выручки 19 млн рублей. Стать компанией-«единорогом» в ближайшее время ей вряд ли светит. Но эта история интересна другим: как человек, размышляя о последствиях лесных пожаров, сознательно создает изначально социально ответственный бизнес, мечтая возродить и вывести на новый уровень целую промышленную отрасль.
Лесные пожары, равнодушные пейзане и бизнес-инсайт
Лето 2015 года. В России из-за бесснежной зимы, ранней весны и аномальной летней жары горят леса. Сибирь задыхается от гари, в иркутском аэропорту из-за задымленности и плохой видимости откладывают и отменяют рейсы. Общественность начинает самоорганизовываться: отряды добровольцев едут в лесничества помогать тушить низовые пожары. Несколько местных бизнесменов предоставляют свой транспорт, народ набирают через соцсети, службы лесного хозяйства координируют места, на которые направляются группы волонтеров. Так в Иркутске был организован «Отряд 15.08» — название без затей родилось из даты первого выезда на пожары в середине августа.
Двадцать третьего августа одна из таких групп возвращалась из урочища Куртун. Люди сидели в кузове грязные, усталые, пропахшие гарью. Это были блогеры, дизайнеры, айтишники, журналисты, мелкие предприниматели — в общем, «креативный класс». Неотличимый в общей массе чумазых лиц, сидя у борта кузова, подпрыгивал на ухабах проселочной дороги 28-летний Александр Деев, на тот момент занимавшийся продажей оргтехники. Он думал о голубике.
Когда их высадили в Куртуне, там было преддверие ада. Пекло солнце, температура зашкаливала за тридцать градусов. От горящего в корнях деревьев огня шел плотный вал жара. Дым скапливался в ложбинах так, что не было видно дальше, чем на десяток шагов. Вода в 25-литровых ранцах с опрыскивателями закончилась через десять минут, и добровольцы разобрали лопаты, окапывать подступающий огонь. Те, кому лопат не досталось, тушили огонь ветками. Люди буквально «таяли» — обратно приезжали, потеряв по паре килограммов живого веса. Чтобы как-то восполнить баланс жидкости в организме, Александр горстями собирал с ближайших кустов голубику — и через несколько минут кусты начинали корчиться в огне.
В этот момент люди на машине увидели удивительную картину. Они проезжали по распадку, по дну которого тек ручей. С одной стороны ручья горели деревья. С другой, на лугу, местные жители спокойно косили траву, заготавливая сено. Александр про себя отзывался об аборигенах самым непотребным образом. Городские пижоны, бросив все свои дела, ехали тушить леса, а местные занимались своими заботами, словно их это вообще не касалось. Приехав домой, он долго размышлял об этом феномене. И понял, что по-своему они были правы. Сенокос был для деревенских вопросом выживания. Не накосишь сено — зимой сдохнет скотина, а селяне жили своим домашним хозяйством, ничего другого у них не было. А леса горели постоянно, были привычным пейзажем, и в конечном счете местные никак не были лично заинтересованы в их сохранности: деревья сгорят — деревья вырастут, это жизнь.
Нижняя подстилка леса, которая выгорала, не представляла практической пользы. Но если продвигать дикоросы в пищевую и фармацевтическую промышленность, создать базу и инфраструктуру, люди будут их заготавливать и сдавать, зарабатывать на этом. «Недревесные продукты леса» могут стать стабильным доходом для местного населения. А значит, оно будет заинтересовано в сохранении лесов.
— Сейчас даже в селе не все знают полезные растения, — говорит Александр. — А в Иркутской области более двадцати малых городов, которые стоят посреди тайги. Крупных производств там нет, работать негде, но люди по своему мышлению уже горожане, им проще купить колбасу в магазине, чем сделать домашнюю. Или засолить папоротник, закатать на зиму грибы. Я пришел к тому, что чем больше будет понимания, что в лесу можно вести хозяйство, зарабатывать на этом, тем меньше будет пожаров.
А для этого требовалось всего ничего — восстановить отрасль по сбору, приемке и переработке дикорастущих растений. Создать аналог советской системы облпотребкооперации. И начинать нужно было с конца цепи — создать перерабатывающее предприятие, которое начнет скупать у населения грибы, ягоды и лекарственные растения.
Know how вытекает из know what
Первый вопрос, который встал перед предпринимателем, — что именно он собирается производить. Просто скупать у населения дикоросы и продавать их в исходном состоянии не было никакого смысла. Полумертвая отрасль сбора дикоросов в этот момент находилась в состоянии шахматной «вилки». С одной стороны, государственная система потребкооперации развалилась. С другой — остатки этой системы еще продолжали функционировать на муниципальном и областном уровне, составляя Дееву серьезную конкуренцию в сборе и продаже замороженной ягоды и консервированных грибов.
— С советских времен система почти полностью разрушена, но сохранились остатки инфраструктуры, — прокомментировал ситуацию специалист по заготовкам Иркутского облпотребсоюза Владимир Чернов. — В прошлом году мы выиграли грант Министерства сельского хозяйства на восстановление системы потребкооперации. За год организовали две точка приемки, в Тулунском и Нижнеудинском районах: завезли холодильное оборудование, начали прием дикоросов у населения. Цех глубокой переработки этого сырья работает в Иркутске. За год, а он был не самым удачным, было заготовлено двадцать тонн клюквы и брусники, пять тонн папоротника и две тонны облепихи. В дальнейшем эта система будет развиваться, мы планируем охватить сетью пунктов приема все районы области.
Нужен был собственный уникальный продукт со своей рекламной легендой. Деев взял два ведра с брусникой и клюквой и пошел в «альма-матер», где окончил фармфак. Там, на химическом факультете, преподавал и работал в лаборатории его друг Роман Житов. Через пару дней Рома вызвал Деева и показал продукты своих химических опытов — пюре, сухой и водный экстракты ягод, концентрат ягодного сиропа, в быту называемый «конфетами». Деев выбрал пюре, выдвинув концепцию «дерева» своего бизнеса, где стволом-основой было пюре, из которого, как веточки и листики, можно было изготовить все остальное.
Знание, что делать, привело к пониманию как делать. Компания «Дикая Сибирь» была зарегистрирована 1 августа 2018 года, и первое, что сделал Деев, — купил в Германии за 800 тысяч рублей диспергатор, агрегат, делающий пюре безотходным способом. Тогда же появилась рекламная легенда.
— Пюре — вещь очевидная, можно дома взбить в блендере. Я искал то, чем мы будем отличаться. Я взял для производства не пищевой, а лабораторный станок, который измельчает субстанции в гомогенную взвесь. Многие делают ягоды, протертые с сахаром, — производители есть в каждом регионе, это наследство советских заготконтор. Но их оборудование отделяет кожуру и семена от мякоти. А мы измельчаем все. За счет этого у нас облепиха выходит со всеми маслами, — объясняет Александр. — Мы производим органический продукт, без химических добавок, сохраняя все его природные полезные качества.