Пронзительно-реалистичный текст Дмитрия Гаричева

СНОБКультура

Дмитрий Гаричев: Египет. Из цикла «Сказки для мертвых детей»

Каждую неделю Илья Данишевский отбирает для «Сноба» самое интересноеиз актуальной литературы. Сегодня мы публикуем новый текст Дмитрия Гаричева, пронзительно-реалистичный, хотя и обозначенный, как сказка.

f1e430a0659d683e0b67659f3a00d6ef9560cdeaf5083cb2d98921fe0a488a09.jpg
Фото: Gabriel/Unsplash

На зиму за типографией вставала такая тьма, что лучи фонарей увязали в ней, едва начинаясь; шагая в пылящем снегу, Аксель едва не пропустил свой поворот в одинаковых тополях. К платформе, ныряя над теплым коллектором, вела пешая колея, растоптанная телами с Тяжмаша: этих увозило предыдущим поездом, и Аксель развлекался тем, что сталкивал на рельсы оставленную ими посуду. Сам он уезжал отсюда уже совсем один, и только по редким пятницам на платформу всходили еще какие-то поздние люди, обычно ничего от него не хотевшие и нечетко державшиеся вдалеке. Лишь однажды к нему приступил круглоголовый, как бы заблудившийся бретер и с угрозой потребовал объяснить, почему у Акселя на куртке нарисована летучая мышь. Типограф замялся и так ничего и не смог внятно высказать до прибытия поезда; предъявителю было, к счастью, с ним не по пути. Дома Аксель, когда Вера легла, все-таки нашел древнее лезвие и, как школьную двойку, от греха подальше соскреб с куртки ненадежный рисунок.

Деревянный настил через рельсы затягивал ровный лед, и Аксель, выбросив руку к встречающему парапету, роскошно проехался наискосок; на платформе же оказалось удивительно чисто, и даже следы заводских неудачников уже замело. За ограждением чернели сады металлокомбината, мерцала засасываемая коллектором течь. Он прошелся вперед, поскользнулся там, где не думал, устоял и решил больше не рисковать, а остаться на месте, пока не придет электричка. Э-ск, конечная станция в двух перегонах, куда ему было нужно уехать, лежал слева за лесом и дачами; в угольном небе дрожала и слезилась единственная звезда. Аксель, насколько позволяла осторожность, наклонился, высматривая поезд в глухом коридоре, и тогда на подходе к платформе возник еще человек, шумящий комок темноты в разлетающейся одежде.

По всему, это был запоздалый тяжмашевец, почему-то отпавший от своих и двигавшийся теперь один в алкогольном облаке; глаза его, видел со своей вершины Аксель, горели оловянным светом. Он уже отвернулся, чтобы не обращать на себя больше, чем это было и так неизбежно, внимания, когда вновь прибывший, почти как ребенок, воскликнул зло и пронзительно: ну не стой там, салабон, иди помоги, я себе уже все раздолбал по дороге. Аксель почувствовал мелкую слабость в коленях, как перед милицейской собакой: все же нельзя было быть до конца убежденным, что все обойдется; он чуть поворотился к кричавшему, но не сдвинулся с точки.

Поросенок, настаивал дядя, подкрадываясь к ледяному настилу, дай подняться, сил нет никаких, я же твоему отцу напишу. Аксель смутился: полковник отец вряд ли знался с такими пропащими, но исключать это полностью тоже все-таки было нельзя. Он качнулся на месте, снедаемый ужасом непонимания, еще раз бесполезно присмотрелся к оловянноглазому, и тот, заметно отчаявшись, каким-то паучьим прыжком вскочил на страшный лед и тотчас же с хлопком упал на спину, не продержавшись и мгновенья. Аксель с тоской приготовился к новым проклятиям, но снизу не раздавалось ни всхлипа: невероятный папин знакомый лежал поперек путей и больше никак не выказывал своего недовольства.

Ну и что бы он мог рассказать отцу, ожесточенно додумывал Аксель, что он вообще за однополчанин; куда он собирался писать, если отец нигде не сидит: на домашний адрес? От сознания недоказуемой правоты сердце билось еще неуемней. Далеко еле вскрылся фонарь Акселевой электрички, и ему стало вдруг любопытно, что будет, когда та приблизится к станции: даст ли по тормозам или слепо сомнет его несостоявшегося собеседника. Он привстал на мысках, ветер бросил в лицо ему колкую горсть; чувство детского праздника разгоралось за обеими пазухами, и Аксель не мог утишить это глупое пламя. Лучше было, наверное, переместиться в другой конец, к голове состава, чтобы не вызвать, если что, лишних вопросов у машиниста; вместе с тем, Аксель не мог до конца отделаться от мысли об отце: он представил, как тот явится к нему с Верой домой и за чаем вдруг спросит: а вот ты работаешь в П-ве, не встречался ли там тебе никакой человек, говоривший, что знает меня? Врать же Аксель умел не слишком, и такой разговор, да еще при жене, мог закончиться плохо; у него засвербело под ложечкой, заболел удаленный семь лет назад зуб, и он, на всякий случай еще оглянувшись, вернулся на выручку павшему.

Занести это тулово на платформу и в поезд Акселю было никак не по силам, но по льду он легко оттащил его к высоким зарослям при коллекторе и потом чуть подтолкнул вниз на склоне, чтобы дядя лег ближе к теплу, но тот вдруг заклекотал пьяным горлом и сам отвалился в противоположную сторону, в снег и мусор, и почти пропал из виду, как вовсе не существовал. Аксель был недоволен тем, что получилось, но поезд уже врывался на станцию, поздно было что-либо менять; дождавшись, пока состав проедет, он вбежал на платформу и нырнул в последнюю дверь, за которой его никто не ждал. На скамьях, как обычно, положась, спали несколько человек, о которых нельзя было определенно сказать, живы они или мертвы. Аксель миновал несколько жарких безлюдных вагонов, пока не осел где-то в середине электрички: ближе к голове обязательно были дурные компании с самой Москвы, он старался им не попадаться.

Поезд полз через лес, зараженные дачи и шлакоотвалы; тьма затягивала окна, как черный скотч. Вера говорила, что завидует этим его двадцати каждодневным минутам в обратной дороге, когда он может побыть с собой наедине, но Аксель, прокатавший на этих же поездах дикие заочные годы, в волосах и с гитарой в чехле, с друзьями, от которых не осталось совсем ничего, всякий раз ощущал себя здесь так, будто бы переходил неизвестный пруд, лишь недавно застывший. Ему не было, что называется, страшно, он точно не думал, что его здесь однажды убьют, но какой-то невыговариваемый подвох никогда не отлетал от этих мест, осенял их и сухо звенел где-то близко, на одной высоте с проводами.

На следующей выгружались веселые люди из начала состава и остатки студенчества; Аксель шел сквозь брошенные ими вагоны как сквозь военные пепелища. Сколько лет ему было, пятнадцать, пятьдесят? Эта тьма, что теперь наконец отставала от окон, смываемая отсветами с нефтехранилища, никогда не менялась: та же самая, что стояла на выпускном дворе, окружала его и сейчас каждый вечер, даже если он не особо смотрел. Все были в ней: мутные сочинители с тетрадями в шестьдесят четыре листа; пожилые менторы со станций юных туристов; тридцатилетние наблюдатели, выбившиеся в инженеры и менеджеры, но хранящие верность кружку; и сочувствующие подруги, так никому и не уступившие своих влажных недр (может, думал он, нужно было писать совсем прямые тексты: раздевайся сейчас же, доставай что там у тебя есть, а не все это «как я хочу умереть и забыться», кому охота трахаться в хосписе). Он уселся на раскаленную скамью, пока поезд заходил в правый тупик, и закрыл глаза, дожидаясь остановки.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Сексизм, киднеппинг и гусеница-наркоманка — за что критикуют вселенную Диснея Сексизм, киднеппинг и гусеница-наркоманка — за что критикуют вселенную Диснея

Какие картины студии Disney вызывали недовольство публики?

СНОБ
Весеннее равновесие в аюрведе: продукты и специи, которые следует добавить в рацион Весеннее равновесие в аюрведе: продукты и специи, которые следует добавить в рацион

Здоровый рацион весной

Yoga Journal
Как война меняет людей и брак — в 15 цитатах из романа «Балканская трилогия» Как война меняет людей и брак — в 15 цитатах из романа «Балканская трилогия»

О чем роман «Балканская трилогия» и почему он так хорошо показывает войну

Psychologies
История в машинах: чем запомнился 1991 год История в машинах: чем запомнился 1991 год

1991 год — августовский путч, распад автопрома и легендарная «Волга»

РБК
Сменила балет на «Игрушки»: как Агния Барто стала одной из главных детских поэтесс Сменила балет на «Игрушки»: как Агния Барто стала одной из главных детских поэтесс

История Агнии Барто, одной из главных детских поэтесс в России

Forbes
Почему путешествовать с маленькими орущими детьми на самом деле круто Почему путешествовать с маленькими орущими детьми на самом деле круто

Несколько историй от молодых родителей о поездках с грудными детьми

GQ
«Ты выживешь, только если будешь помогать другим». Чулпан Хаматова о фильме «Зулейха открывает глаза» «Ты выживешь, только если будешь помогать другим». Чулпан Хаматова о фильме «Зулейха открывает глаза»

Получилась ли достойной экранизация романа «Зулейха открывает глаза»?

Forbes
125 лет компании Skoda 125 лет компании Skoda

Разбираемся в запутанной истории Skoda

4x4 Club
Тест и обзор Seagate One Touch SSD 1TB: крохотный накопитель в холщовом костюме Тест и обзор Seagate One Touch SSD 1TB: крохотный накопитель в холщовом костюме

SSD накопители прочно закрепились на рынке внешних устройств хранения данных

CHIP
Правила жизни Брюса Уиллиса Правила жизни Брюса Уиллиса

Правила жизни Крепкого орешка

Esquire
Распределение материи и гамма-лучей указало на аннигиляцию темной материи Распределение материи и гамма-лучей указало на аннигиляцию темной материи

Обнаружена корреляцию между материей во Вселенной и фоновым гамма-излучением

N+1
Арам Мнацаканов Арам Мнацаканов

Интервью с ресторатором и основателем Probka family Арамом Мнацакановым

Собака.ru
«Театр — место свободы»: новый худрук «Современника» Виктор Рыжаков — о наследии Галины Волчек, миссии театра и отношениях с властью «Театр — место свободы»: новый худрук «Современника» Виктор Рыжаков — о наследии Галины Волчек, миссии театра и отношениях с властью

Как Виктор Рыжаков планирует распоряжаться богатым наследием «Современника»

Esquire
10 вопросов к Энн Хэтэуэй и Мэттью Макконахи 10 вопросов к Энн Хэтэуэй и Мэттью Макконахи

Как Энн и Мэттью пришлось измениться в реальной жизни ради ролей

Playboy
Нейтронные звезды могут иметь странные «сердца» Нейтронные звезды могут иметь странные «сердца»

Результат эксперимента может объяснить, что происходит внутри нейтронных звезд

Популярная механика
Президент Chanel Fashion — о Виржини Виар, бестселлерах и бутике в ГУМе Президент Chanel Fashion — о Виржини Виар, бестселлерах и бутике в ГУМе

Бренд Chanel открыл бутик в самом центре Москвы — в ГУМе

РБК
Жизнь на Марксе Жизнь на Марксе

Как сегодня выглядит борьба с капитализмом в сердце Европы

Esquire
Профессия, которой нет, но которая очень нужна всем Профессия, которой нет, но которая очень нужна всем

«Безыдейная» и «некреативная» девушка попросила помочь ей с профориентацией

СНОБ
По теории струн нанесен серьезный удар По теории струн нанесен серьезный удар

Астрономы не смогли обнаружить гипотетические частицы, называемые аксионами

Популярная механика
Почему человеку особенно плохо в январе, феврале, марте, апреле, мае, июне, июле, а также в августе, сентябре, октябре, ноябре и декабре Почему человеку особенно плохо в январе, феврале, марте, апреле, мае, июне, июле, а также в августе, сентябре, октябре, ноябре и декабре

Почему мы в России всегда страдаем (и это нормально)

Esquire
Школа Баухаус Школа Баухаус

Язык дизайна этой архитектурной школы остается мерилом хорошего вкуса

Playboy
Катастрофа Superjet: испытатель за год предупреждал об аварии Катастрофа Superjet: испытатель за год предупреждал об аварии

«РР» нашел эксклюзивные документы

Русский репортер
Программа действий для безболезненного переезда из одной квартиры в другую Программа действий для безболезненного переезда из одной квартиры в другую

Мы подробно расписали, как виртуозно и с огоньком переехать на новое место

Maxim
Они все страдают Они все страдают

Почему все так полюбили непонятные древние картинки со смешными подписями

Вокруг света
Когда жена — нарцисс: 7 опасностей, подстерегающих в отношениях Когда жена — нарцисс: 7 опасностей, подстерегающих в отношениях

Чем череваты отношения с женщиной-нарциссом?

Psychologies
Смех зверей Смех зверей

Посмеяться любят многие: и обезьяны, и дельфины, и даже грызуны

Вокруг света
Французский жим: техника выполнения и зачем он нужен женщинам Французский жим: техника выполнения и зачем он нужен женщинам

С помощью французского жима можно прокачать трицепс и сделать руки стройными

Cosmopolitan
«Это просто отвратительно»: чем нам полезно это чувство? «Это просто отвратительно»: чем нам полезно это чувство?

Почему все люди испытывают одинаковое отвращение к некоторым вещам

Psychologies
Кроссоверы на больших колёсах Кроссоверы на больших колёсах

Кроссоверы стремятся выглядеть модными и стремительными

4x4 Club
Пересмотр с петлей на шее. Почему российские суды не спешат освобождать Константина Котова Пересмотр с петлей на шее. Почему российские суды не спешат освобождать Константина Котова

Закрадывается подозрение, что сегодня враги издеваются над Россией

СНОБ
Открыть в приложении