Директор фонда «Дети Наши» — Forbes: «НКО и бизнес друг друга опыляют»
В 2021 году 242 ребенка не попали в детский дом благодаря работе фонда «Дети наши»: они живут в кризисных семьях, которым помогает НКО. Директор фонда Варвара Пензова рассказывает, как подружить бизнес с благотворительностью, почему решение проблем в неблагополучных семьях чаще всего ложится на плечи женщины и что нужно знать, чтобы помогать, не навредив
В ноябре губернатор Московской области Андрей Воробьев заявил, что в регионе не осталось детских домов, — все дети распределены по семьям. Это заявление вызвало критику со стороны представителей НКО. Например, учредитель детского хосписа «Дом с маяком» Лида Мониава писала, что на деле речь идет и переименовании и переформатировании учреждений, в которых находятся дети.
Проблему устройства детей из детских домов в семьи в том числе решает благотворительный фонд «Дети наши», который 7 декабря отмечает 15-летие. Фонд работает по полному циклу: от профилактики сиротства до пост-интернатного сопровождения. Директор фонда Варвара Пензова когда-то работала в рекламном бизнесе, но поняла, что ей важно направить свои силы на то, что принесет пользу обществу. Она рассказала Forbes Woman, как фонд старается решить проблему социального сиротства и распределяет пожертвования, почему в благотворительности так мало мужчин и как закон об иностранных агентах мешает фондам работать.
— Вы возглавляете фонд с момента его основания?
— Фонд открылся в начале декабря 2006 года, а я присоединилась к нему чуть позже, но еще на старте. Изначально этот проект запустило руководство рекламного агентства, в котором я тогда работала. Мы занимались детскими домами и оказывали посильную помощь, но нас было-то тогда «полтора человека». Сегодня в штате почти 50 специалистов: юристы, психологи, педагоги, плюс волонтеры. За годы появилось много наработок и опыта, а основная задача трансформировалась. Стало очевидно, что просто помогать детским домам — неправильный путь. Социальным сиротам нужна качественная адаптация, иначе они просто не будут готовы к самостоятельной взрослой жизни. В идеале вообще необходимо оставлять детей в семьях. Сейчас наши старания направлены на эти цели.
— Рекламная компания, о которой вы говорите, это BBDO Group. То есть это был дочерний проект агентства, а вас командировали помогать им управлять?
— Не совсем так. Элла Стюарт (председатель совета директоров, главный управляющий директор BBDO Group, член правления фонда «Дети наши», — Forbes Woman) стояла у истоков фонда. Она позвала своих знакомых, людей, которым доверяла и которые тоже хотели менять жизнь детей к лучшему. На наши имена, репутацию, отношение к жизни и подходы к работе приходили благотворители. Так устроено в России: мы не особо доверяем незнакомым. А медийные лица, например, Алексей Кортнев, помогают привлекать внимание к благотворительной организации. В команде фонда [председатель правления «Союзмультфильма»] Юлиана Слащева, [продюсер] Алексей Боков, [художник] Павел Каплевич, [PR-консультант] Татьяна Никульшина и многие другие известные в бизнесе личности.
Что касается меня, то когда я ждала второго ребенка, начала осознавать, что не хочу возвращаться в бизнес. Захотелось большего — стало важно построить что-то доброе, полезное для людей. Я буквально сформулировала для себя запрос: «хочу работать с детьми». И судьба сама предложила вариант. Вскоре фонд стал моей основной работой.
— Из чего складывается бюджет фонда?
— Соотношение может меняться, но чаще всего это пропорция 60/40 — частные пожертвования и крупные донаты бизнеса. Вот такие у нас доли по видам доноров на сегодняшний день: гранты — 20,56%, юрлица — 43,62%, крупные частные доноры — 12,82% и массовые частные доноры — 20,77%. Ну и прочие источники, включая коммерческую деятельность, — на них приходится 2,23%.
У разных фондов разная сегментация доноров. У нас принята такая: если объем пожертвований за год больше 200 000 рублей, то это крупный донор, менее 50 000 рублей — массовые/мелкие пожертвования. Самое крупное разовое пожертвование от частного донора — 2 млн рублей, а самое мелкое — одна копейка. Среднее пожертвование от юридического лица — 665 000 рублей.
В среднем раньше фонд тратил 4,5 млн рублей в месяц. Сейчас уже больше. У нас все расходы запланированы, и обязательно есть на счету деньги — финансовая подушка не меньше чем на три месяца работы. Поэтому я и говорю, что много маленьких донатов от людей — лучше, чем зависеть от нескольких крупных. Это стабильность, которая дает возможность планировать бюджет на оперативные расходы и развитие. Когда вы полагаетесь на бюджет одного крупного донора, что-то может с ним случиться, тот же карантин, пандемия, кризис, — и вы уже без денег. От нас зависят сотни людей, мы не можем так подвести их.
— В прошлом году член Совета при президенте по развитию гражданского общества Ирина Киркора сказала, что денег от благотворителей на лечение нуждающихся детей из-за пандемии поступает гораздо меньше. Сейчас ситуация как-то выровнялась?
— Мы видели другой эффект от пандемии — страдали непосредственно опекаемые семьи. Чаще всего в таких семьях один кормилец, и карантины, вынужденные простои и отсутствие сезонной работы оставляли людей буквально без еды. Мы возили мешки с пропитанием, кормили людей. Что касается нашей организации, то как раз в 2019 году мы разработали новую стратегию — перешли от помощи детям и семьям здесь и сейчас к изменению системы в целом. Эта цель потребовала перестроить работу и структуру так, чтобы наш опыт можно было бы распространить потом на всю страну. В том числе мы инвестировали в развитие и фандрайзинг. Поэтому падения поступлений не заметили: наш бюджет в 2020 году был 45 млн рублей, в 2021 — уже 80 млн рублей, а на следующий год планируем собрать и потратить 100 млн рублей. Хотя, возможно, в тучные годы это давалось бы легче, денег было бы больше.
— Благотворительность в России должна быть заботой граждан или это все же ответственность государства?
— Государство — это главный исполнитель. Но мы должны сформировать запрос. Именно от общества, от его сознательности идет импульс к госорганам. Каждый должен показать, что это важно, что есть запрос на борьбу с бедностью, безработицей, алкоголизмом, социальным сиротством и другими проблемами. Показать делом — очень важно, но можно и показать заинтересованность, и обозначить свою позицию рублем, перечислив деньги в организацию, которая системно занимается проблемой. Настоящие изменения возможны только тогда, когда их поддерживает большинство.