История жизни одного из самых читаемых авторов в XIX веке

ДилетантКультура

Оноре де Бальзак

0:00 /
1519.921

1

Бальзак был одним из самых читаемых авторов в XIX веке и почти забыт сегодня. Это несправедливо, но кто сегодня не забыт? Есть ли у меня надежда, что его будут читать сегодня, — разумеется, говорю не о тех студентках-Гермионах, которые читают всю программу; по моим наблюдениям, их очень мало и они в литературе понимают очень мало, несмотря на всё усердие, потому что берут попой, как говорится. Нет, я о том чтении, которое утоляет потребность души, выражаясь высокопарно. Подозреваю, что Бальзак — как раз тот случай, когда буквально необходимы адаптированные варианты романов: на сегодняшний, да и на всякий вкус в его романах масса лишних описаний, бесконечно долгие подступы к действию, превосходно закрученные сюжеты с эффектными развязками упакованы в бесконечное количество никому не нужных подробностей, сюжетных ответвлений и рассуждений, большей частью только мешающих читателю. С высоты всего, что знает и умеет сегодняшний романист, следовало бы предоставлять нынешнему читателю сокращённые — ни в коем случае не упрощённые — версии бальзаковских романов; не надо рассказывать мне о том, что это кощунство.

Жизнь Бальзака описана многажды, компактней и увлекательней всего: Андре Моруа в «Прометее», а совсем уж конспективно — в биографии работы Анри Труайя. Пересказывать его биографию мы не будем, тем более что с тридцати лет и пересказывать особенно нечего: человек, выпускающий от трёх до шести книг в год, не живёт, а сочиняет, потребляя огромное количество кофе. Ваяет он гигантскую современную эпопею, в которой, по его замыслу, 137 романов и повестей; закончил он 96. В ней три раздела: «Этюды о нравах», «Философские этюды» и «Аналитические этюды»; самый обширный раздел — первый, разделяющийся, в свою очередь, на «Сцены частной жизни», «Провинциальные сцены», «Парижские сцены», а также сцены политические, военные и сельские. Почему комедия и в трёх частях, ясно: тогдашние гении вечно брали за образец Данте. О параллелях между двумя грандиозными «комедиями» писали многие, начиная с самого Бальзака, подробнее прочих — Ромен Роллан; подобно аду, чистилищу и раю, три слоя бальзаковской вселенной — провинция, парижская буржуазия и высший свет, но в действительности аду соответствует «частная жизнь», чистилищу — жизнь политическая, а раю — любовь и творчество, прерогатива поэтов и мыслителей. Относительно же главной мысли Бальзака, собственно философии его, наговорено чрезвычайно много, и почти всё это отравлено марксистским литературоведением, которое видело в Бальзаке историка буржуазии, чуть ли не иллюстратора самого Маркса.

Бальзак менее всего хроникёр Реставрации либо Июльской монархии, менее всего летописец буржуазии с её, так сказать, хищничеством и аристократии с её, разумеется, вырождением; ради иллюстрирования экономических трудов не стоило бы с такой безумной одержимостью сочинять 50 томов, постепенно в них превращаясь и не занимаясь толком ничем другим. Бальзак имеет в виду другое: ему хочется понять главную пружину истории, ни много ни мало, обнаружить главную цель всего живого и выработать универсальный рецепт успеха. Задача эта весьма актуальна после краха Наполеона — и связанного с этим кризиса романтизма.

Бальзак — безусловный реалист, но он же и мистик, автор «Шагреневой кожи» — едва ли не ключевого текста «Человеческой комедии» — и мистического романа «Серафита» (1835), истории андрогина, столь тёмной и многозначной, что читателю, незнакомому со Сведенборгом, это нордическое сочинение вообще ничего не скажет. Бальзак — бесспорный романтик, мастер готической прозы, любитель сильных страстей и гротескных сцен; чего стоит эпизод «Утраченных иллюзий», в котором Люсьен над трупом девятнадцатилетней Корали сочиняет водевильные песенки, безумно хохоча, потому что у него всего одиннадцать су, а за песенки обещали двести франков и другого способа оплатить похороны любовницы у него нет. Вот в одном абзаце весь Бальзак: «Мёртвая красавица, улыбающаяся вечности, возлюбленный, окупающий её могилу непристойными песнями, Барбе, оплачивающий гроб, четыре свечи вокруг тела актрисы, которая ещё недавно в испанской баскине и в красных чулках с зелёными клиньями приводила в трепет всю залу, и в дверях священник, примиривший её с Богом и направляющийся в церковь отслужить мессу по той, что так умела любить! Зрелище величия и падения, скорбь, раздавленная нуждой, потрясли великого писателя и великого врача; они сели, не проронив ни слова. Вошёл лакей и доложил о приезде мадемуазель де Туш. Эта прекрасная девушка с возвышенной душой поняла всё. Она подбежала к Люсьену, пожала ему руку и вложила в неё два билета по тысяче франков».

Он тем и взял, что в его вселенной находится место романтизму, реализму, раблезианским шуточкам «Озорных рассказов», гротеску, сюрреалистическим фантазиям и социологическим штудиям; из него вышла двадцатитомная эпопея Золя, столь же физиологичная, сколь и патетическая, и исторические романы Франса, и десятитомная сага о Жан-Кристофе. Бессмысленно делить его романы на периоды и циклы — его творческий метод с начала тридцатых был един; мистическое и таинственное занимало его не меньше, чем коммерческое и бытовое, и в этой цельности он ближе подошёл к тайне человека, чем все его наследники. Они ощупывали хобот, уши, хвост — Бальзак умудрялся созерцать целого слона; и, разумеется, сводить его мировоззрение к одной религии либо к одной экономической теории было бы нелепо. Если и может сегодня появиться новый эпос, он должен сочетать в себе реализм, фантастику и, быть может, житие, и не на уровне поверхностной стилизации, а на уровне мировоззрения. Но где ж его взять.

2

Он потому и близок нам сегодняшним — и может быть нами понят и прочитан, — что описывает эпоху великого разочарования, эпоху, когда нация, перепробовав всё, вряд ли может чем-то по-настоящему утешиться и увлечься. Великие идеалы Просвещения и порождённая ими революция, её расцвет и её террор — позади; соблазны наполеонизма позади, и Реставрация показала только, что «Бурбоны ничего не забыли и ничему не научились». В эту эпоху, когда Реставрация — как всякое возвращение, как любой Юлиан-отступник, — привела к массовому разочарованию, измельчанию, триумфу разнообразных Тенардье (помните такого трактирщика из «Отверженных», бывшего мародёром при Ватерлоо?), приходит время нескольких типов, которых Бальзак впервые вывел на сцену; они и для нашего времени чрезвычайно характерны, и ближайшее будущее, надо полагать, за ними.

Первый такой тип — накопитель и скопидом Гобсек, который в конце концов сходит с ума от жадности и умирает на груде заплесневелых сокровищ; его русский вариант — Плюшкин — создан с учётом бальзаковских достижений, но, конечно, в более гротескном и ёмком варианте. Гобсек-то не Плюшкин — он гораздо умней, хитрей, остроумней:

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Всевидящее око Иеремии Бентама Всевидящее око Иеремии Бентама

Иереми Бентам придумал план идеальной тюрьмы

Дилетант
Душа нараспашку: зачем люди участвуют в реалити-шоу Душа нараспашку: зачем люди участвуют в реалити-шоу

Представьте, что вы попали на «Голодные игры»

Psychologies
100 самых сексуальных женщин страны: 100-53 100 самых сексуальных женщин страны: 100-53

Итоговый рейтинг «100 самых сексуальных женщин страны – 2019»

Maxim
Чайлдфри против «Яжемать»: как общество осуждает первых и поддерживает вторых Чайлдфри против «Яжемать»: как общество осуждает первых и поддерживает вторых

В вопросах материнства мир все еще очень консервативен

Psychologies
История болезни: двойная мораль История болезни: двойная мораль

Коммунистические вожди не доверяли своё здоровье отечественным медикам

Дилетант
Город дороже золота Город дороже золота

История о том, как построить город заново

Русский репортер
Подарок Гитлеру Подарок Гитлеру

Чтобы вручить этот подарок фюреру германская армия торопилась войти в Сараево

Дилетант
«Легкие» планеты охвачены огнем: так ли это на самом деле «Легкие» планеты охвачены огнем: так ли это на самом деле

Пожары, охватившие джунгли Амазонки, привлекли внимание всего мира

Популярная механика
Торквемада: «молот еретиков» Торквемада: «молот еретиков»

Для одних — безумец и садист, а для других — великий государственный деятель

Дилетант
Вечно молодые?.. Вечно молодые?..

Взрослеть больше необязательно?

Лиза
Тадеуш Боровский Тадеуш Боровский

Польша сегодня наш главный оппонент в исторических дискуссиях

Дилетант
Амир Мушарапов, 20 лет, Казань Амир Мушарапов, 20 лет, Казань

Лица поколения двадцатилетних: обрусевший татарин Амир Мушарапов

Esquire
Реформы и фасоны Реформы и фасоны

Проводившаяся Петром европеизация страны началась с внешнего вида россиян

Дилетант
Как 27-летний украинец придумал очки из кофейной гущи и попал в Forbes Как 27-летний украинец придумал очки из кофейной гущи и попал в Forbes

Вместо классических оправ, он производит собственные — из кофейной гущи

Forbes
Дарья Мельникова: «Я мечтаю обрести равновесие» Дарья Мельникова: «Я мечтаю обрести равновесие»

Придумщица и бунтарка, мама двух сыновей, жена и актриса

Psychologies
Когда Хабиб проведет бой UFC в России и кто за это заплатит Когда Хабиб проведет бой UFC в России и кто за это заплатит

Бой Хабиба Нурмагомедова в России становится все более вероятным

Forbes
Знаменитые «еретики» Знаменитые «еретики»

Обвинение в ереси позволяло любого неугодного отправлять на костёр

Дилетант
10 технологий, вдохновленных природой 10 технологий, вдохновленных природой

Природа — отличный дизайнер

Популярная механика
Крестовоздвижение Крестовоздвижение

Сама икона «Воздвижение креста» трактовалась как победа над язычниками

Дилетант
«Судебный процесс стал признанием его художественных заслуг»: Кириллу Серебренникову исполнилось 50 лет «Судебный процесс стал признанием его художественных заслуг»: Кириллу Серебренникову исполнилось 50 лет

Как Кирилл Серебренников, несмотря на все препятствия, изменил русский театр

Forbes
Иго: тирания или эффективный менеджмент? Иго: тирания или эффективный менеджмент?

Некоторые исследователи считали иго, несмотря на ужасы, прогрессивным явлением

Дилетант
Худеем быстро: 10 полезных находок с AliExpress для эффективной тренировки Худеем быстро: 10 полезных находок с AliExpress для эффективной тренировки

10 полезных товаров, которые помогут тебе сделать тренировки легче и эффективнее

Cosmopolitan
Как влиться в коллектив, если ты не пьешь? 4 подсказки, которые работают Как влиться в коллектив, если ты не пьешь? 4 подсказки, которые работают

Быть другим — вовсе не значит, что ты обречен стать изгоем

Playboy
«Это была катастрофическая ошибка»: как Майкл Калви оказался за решеткой «Это была катастрофическая ошибка»: как Майкл Калви оказался за решеткой

Все детали самого громкого корпоративного конфликта в российском бизнесе

Forbes
Музыкант года: Face Музыкант года: Face

Песни из двух его новых альбомов звучат на протестных митингах

GQ
«Нас называют «форбсята» и «форбсихи»: Тата Карапетян о новом поколении наследников, отношениях в семье и битве за авторитет «Нас называют «форбсята» и «форбсихи»: Тата Карапетян о новом поколении наследников, отношениях в семье и битве за авторитет

О ней принято говорить: «Дочь Самвела Карапетяна, 29-го в списке Forbes»

Forbes
7 признаков того, что тебе уже пора валить из провинции в мегаполис 7 признаков того, что тебе уже пора валить из провинции в мегаполис

Некоторые проблемы может решить только переезд

Playboy
Далее в программе Далее в программе

Надо ли бояться глютена, как ухаживать за кожей и на что тратить время?

Tatler
«Мориарти наших дней»: что стоит за статьями об «олигархе» Щукине в западной прессе «Мориарти наших дней»: что стоит за статьями об «олигархе» Щукине в западной прессе

История бизнеса Александра Щукина и подоплека его уголовного дела

Forbes
Герой Volkswagen Герой Volkswagen

Почему Фердинанд Пиех считал, что бизнес — это война

Forbes
Открыть в приложении