Новелла Матвеева. Портретная галерея Дмитрия Быкова

ДилетантКультура

Новелла Матвеева

1

Новелла Матвеева была самым большим чудом, какое я видел в жизни, — и самым печальным чудом.

Отношение моё к ней было, стыдно сказать, потребительское. Я познакомился с ней не для того, чтобы у неё чему-то научиться, — с самого начала было понятно, что такому не научишься и что делать это никто, кроме неё, не умеет; и уж конечно, не для того, чтобы чем-то ей помогать или просто отблагодарить, потому что она и сама прекрасно знала цену тому, что делает. Я познакомился с ней для того, чтобы получить доступ к тому, что она делает, — нет, не к тому миру, который она описывает, хотя надежда на это у меня была, но просто к её песням.

Отлично помню, как это было. В июне 1983 года (это мне было, значит, 15 лет) я зашёл в магазин «Мелодия» и на втором этаже, где размещались тогда литературные записи, увидел пластинку «Дорога — мой дом». О том, что существует такой автор-исполнитель, я знал, конечно, и знал ту её песню, которую она сама успела возненавидеть именно за то, что её знают все: «Девушка из харчевни». Но в авторском исполнении я тогда её не слышал никогда и попросил послушать что-нибудь, и первое, что я услышал у Матвеевой, было:

Живыми сгорать,
От ран умирать,
Эпохи таскать на спинах,
Дрожа, заклинать
Моря в котловинах,
Небо подпирать…

И я её немедленно купил и в первые же дни заслушал до полного заучивания наизусть, и первая моя реакция была — как часто, кстати, случается при знакомстве с самым любимым и важным: отторжение — слишком силён ожог. Я сейчас, кстати, понимаю, что «Дорога — мой дом» вообще не из самых сильных её пластинок, и некоторые песни оттуда мне до сих пор не слишком нравятся. Но это, понимаете, — как бы сказать? — на небе бывают краски ослепительные, а бывают пасмурные, но всё равно это небо.

Советская поэтесса Новелла Матвеева. Фото 1970 года

Я немедленно стал собирать всё матвеевское, что мог найти: переписал на магнитофон все её пластинки, достал и те, что были в «Кругозоре», стал искать у любителей концертные записи, но их почти не было; и тут вдруг, представляете, её концерт в Театре эстрады! Они выступали вместе, она и Иван Киуру (я тогда ещё не знал, что это её муж). Естественно, я туда пошёл. Пела она не только авторские, но и «композиторские», как она их называла, песни, то есть на его стихи, — некоторые, кстати, решительно их не признавали, но я очень полюбил их тоже, в особенности «Табор»: «Обрывок табора в дорогах Краснодара»… И до того меня потряс этот концерт, что я всю ночь не спал, переслушивал свою кустарную запись, местами, знаете, со слезами. Каким-то невыносимо жалобным представлялся мне иногда её голос, какую-то ужасную жизнь я за ним угадывал, и в робости, с которой она пела, в неуверенности, сбивчивости, в простых и как бы даже робких ответах на вопросы сквозили какой-то давно пережитый ужас, унижение, может быть, какая-то ужасная беззащитность во всём этом была; впечатление не такое уж обманчивое, хотя умела она и врезать. В общем, я превратился в классического и абсолютного фана, который сворачивает всякий разговор на своего кумира, собирает всё, что с ним связано, снизу вверх смотрит на всех, кто с этим кумиром общался, хоть бегло, — словом, проявлял все нормальные фанатские качества. Что такого, если у некоторых такой фанатизм вызывали какие-то поп-кумиры, а у меня — бард? Для меня огромным событием было увидеть её живьём; и говорю вам совершенно серьёзно, если бы тогдашняя моя девушка не проявила должного интереса и любви к песням Новеллы Матвеевой, я бы всерьёз разочаровался в такой девушке. К счастью, девушка, которую я тогда любил, тоже от неё приходила в восторг.

Но тут, кстати, весьма глубокая закономерность: люди, которые любят песни Матвеевой, действительно таинственно схожи. К её стихам они могут быть и равнодушны. Но песни делают с ними что-то такое — всякий раз, как Матвеева при мне пела (а я записывал её на магнитофон у неё дома довольно часто), у меня крышу сносило. Как писала Эмили Дикинсон, «у меня словно приоткрывается верхушка черепа». У неё были первоклассные стихи, даже замечательная проза, и всё-таки песни — совершенно другой этаж, другое состояние вообще. И те, кто это чувствует, они чем-то таким объединены, чем-то трудноформулируемым, но вполне отчётливым. Меня это никогда не подводило. Если человек Матвееву любит, то уж мы друг друга поймём. Не во всём, но в главном, чего тоже не формулируем.

И я с ней познакомился, чтобы пригласить выступить у нас в совете «Ровесников», в детской передаче, где я работал, — у меня таким образом появился предлог ей позвонить. Как я робел и трясся, когда к ней впервые пришёл, даже и описывать не стоит. Я с ней общался довольно часто с 1984 года до самой её смерти, но робость и даже, рискну сказать, благоговение никогда не исчезали: даже входя в её квартиру, где её уже нет, чтобы с её племянником разбирать архив, я чувствую тот же трепет. Это не мешало мне отлично видеть и понимать, что она иногда говорит и даже пишет вещи наивные, что у неё случаются ошибочные суждения и странные суеверия, что некоторые её взгляды для меня и вовсе неприемлемы, хотя по-человечески понятны; но всё это исчезало, вообще было неважно в сравнении с тем, что она умела и могла. Она была единственным, пожалуй, российским бардом, который сначала сочинял музыку, а потом уже она навевала слова; мелодистом она была, вне сомнений, самым тонким и сложным. Смысл, сюжет в этих песнях чаще всего служебный; первичен их райский звук. И на фоне этого звука какой ерундой были любые её теоретические воззрения или житейские пристрастия! Она написала множество стихов (преимущественно сонетов) полемического свойства — в защиту шекспировского авторства или в опровержение каких-то слухов про Екатерину Дашкову, которой сквозь века горячо симпатизировала; и всё это тоже не играло значительной роли ни в её творчестве, ни в моём отношении к ней. Я старался с ней не спорить, вообще никак ей не противоречить (хотя случалось — когда она начинала говорить совсем уж невыносимые вещи, видеть, например, святого в Хусейне), но чего уж греха таить, в том, что она говорила и писала, меня интересовали прежде всего песни и возможность иногда их слушать. Очень корыстное отношение, признаю; и если мне случалось чем-то ей помочь, то опять-таки ради того, чтобы находиться рядом с источником самого редкого и прекрасного, что мне вообще встречалось. Отдельно надо, кстати, сказать об Иване Семёновиче Киуру: некоторые писали, что с Иваном Семёновичем они общались, только чтобы снискать благоволение Матвеевой. В моём случае это было принципиально не так: я Ивана Семёновича очень любил. Есть общее мнение, весьма среди матвеевских фанов распространённое, что он был посредственный поэт и представлял интерес лишь как её муж, что она его всячески продвигала (хотя никаких особенных возможностей у неё не было), а зрители пережидали его выступления, чтобы скорее опять услышать её. Нет, поэт он был настоящий, в том-то и дело; она не полюбила бы другого. Но он был человек в каком-то смысле более нормальный, более светский, чем она. Профессиональный переводчик, он не только знал языки, но и владел языком общения, обычного человеческого общения, которое ей было почти не нужно. Он был таким мостом между нею и миром. После его смерти в феврале 1992 года она не столько жила, сколько доживала, как ни ужасно это говорить.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

В тисках инфляции В тисках инфляции

Осенью 1923 года в Германии цены на товары увеличивались в течение дня вдвое

Дилетант
«Я женюсь на Гале каждый момент, когда на нее смотрю» «Я женюсь на Гале каждый момент, когда на нее смотрю»

Галина Вишневская и Мстислав Ростропович. Две выдающиеся личности

OK!
Жертвы двух диктатур Жертвы двух диктатур

Число захваченных немцами в плен 1941–1942 солдат Красной армии беспрецедентно

Дилетант
Мария Мацель: «Теперь наконец я могу делать и что-то свое» Мария Мацель: «Теперь наконец я могу делать и что-то свое»

Актриса Мария Мацель — о том, как снимаются фильмы-сны

Ведомости
«Макаки с коекаками» «Макаки с коекаками»

Информационная война шла на всём протяжении реальной Русско-японской войны

Дилетант
Главными проблемами малого и среднего бизнеса стали дефицит кадров и инфляция Главными проблемами малого и среднего бизнеса стали дефицит кадров и инфляция

Доля предпринимателей, не сталкивающихся с трудностями, в 2025 году упала до 14%

Forbes
Внук Чингисхана Внук Чингисхана

Мы не очень жалуем Батыя, а в Астане, столице Казахстана, есть улица Бату-хана

Дилетант
Новое открытие в нейробиологии: ученые разобрались, как на самом деле работает память Новое открытие в нейробиологии: ученые разобрались, как на самом деле работает память

Какой процесс играет ключевую роль в том, как хранятся воспоминания?

Inc.
Сомнолог: после 20 часов без сна мозг теряет способность мыслить трезво Сомнолог: после 20 часов без сна мозг теряет способность мыслить трезво

Префронтальная кора не может нормально работать, если человек не высыпается

Inc.
Фокус Фокус

Кто убил Джона Кеннеди и почему все фигуранты по этому делу умирали?

Правила жизни
Из чего выгоднее всего делать самогон? Из чего выгоднее всего делать самогон?

Разбираем экономику домашней дистилляции

Maxim
Плохие словечки Плохие словечки

Как отучить ребенка от нежелательной лексики?

Лиза
Маршрут перестроен Маршрут перестроен

Почему мы застреваем в одном стиле и как это исправить

Добрые советы
Саша плюс Таша Саша плюс Таша

Брак Первого Поэта и Первой Красавицы начали обсуждать задолго до венчания

Дилетант
От эволюции к революции От эволюции к революции

Разговор о настоящем и будущем российского авиационного двигателестроения

Монокль
Все фильмы Пон Джун Хо, снявшего «Микки 17» и «Паразиты»: от худшего к лучшему Все фильмы Пон Джун Хо, снявшего «Микки 17» и «Паразиты»: от худшего к лучшему

8 фильмов южнокорейского режиссера, от легких комедий до мощных триллеров

Maxim
Реактивный рост Реактивный рост

Как стартап выпускников химфака МГУ и Бауманки превратился в большой бизнес

Ведомости
Игры разума Игры разума

Ученые вывели глухих комаров и отправили в космос первый деревянный спутник

Вокруг света
Все в сад! Все в сад!

Отправляемся за яркими красками

Добрые советы
Как набрать мышечную массу согласно науке: секреты рельефного тела Как набрать мышечную массу согласно науке: секреты рельефного тела

Набор мышечной массы – это не просто про штангу и куриную грудку

ТехИнсайдер
Без обид Без обид

Почему возникает обида и как всё-таки её победить

Новый очаг
В чем сила, ИИ? В чем сила, ИИ?

Сопоставим наши ожидания и реальное состояние разработок в сфере ИИ

Монокль
Есть контакт Есть контакт

Как установить и почувствовать связь со своим телом

Grazia
Маленькая вера Маленькая вера

Кэти Криштоп рассказала, что психология думает о конспирологии

Правила жизни
Я тебя — что? Я тебя — что?

Как меняется смысл «ты» в культуре, отношениях и восприятии себя?

Seasons of life
Едва знакомы Едва знакомы

«Едва знакомы» — проект, объединяющий людей за киноужинами

Seasons of life
Каждому, по факту, рядом нужен человек Каждому, по факту, рядом нужен человек

«Как пережить душевную боль, которую нам причиняют самые близкие люди?»

OK!
Девочки самооценка Девочки самооценка

Как помочь девочкам расти свободными от негативного восприятия себя?

Новый очаг
Белковое изобилие Белковое изобилие

Белковые батончики, коктейли, протеиновые добавки популярны. Но безопасны ли?

Здоровье
Приключения генерала Зорича Приключения генерала Зорича

Генерал Семен Зорич: «хороший человек, что творил плохие дела»

Знание – сила
Открыть в приложении