Советский писатель Борис Васильев глазами Дмитрия Быкова

ДилетантКультура

Борис Васильев

Портретная галерея Дмитрия Быкова

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БЫКОВЫМ ДМИТРИЕМ ЛЬВОВИЧЕМ.

1.

Васильев сегодня известен прежде всего как автор сценария фильма «Офицеры». Точнее, пьесы «Танкисты», из которой эта картина 1972 года получилась. Это единственный крупный успех режиссёра Владимира Рогового и его же творческий дебют. Васильев картину недолюбливал, потому что задумана она была про другое, — у него вообще, кажется, сложилась не особенно устраивавшая его репутация военного писателя: он хоть и воевал, и был в сорок втором тяжело контужен (подорвался на растяжке), и уволился в запас в 1954 году в звании капитана-инженера, но к армии относился скептически, и на военный официоз была у него аллергия. Вообще имидж Васильева — писателя военной темы, советского патриота, любимца читателей и властей, — с его личностью и судьбой никак не совпадал: он был одним из самых непрочитанных советских авторов. А когда пришло время свободы — как мы видим сейчас, весьма половинчатой, потому что война и любовь к Отечеству остались темами сакральными и неприкосновенными, — пик его писательских возможностей был уже пройден. Но и после шестидесяти — а прожил он почти девяносто — Васильев написал несколько первоклассных рассказов, которые не стали сенсацией только потому, что читательский бум закончился очень быстро: в девяностые стало не до того.

Да и некому уже было его читать: Васильев писал для советской интеллигенции, а она вымирала. Его случай парадоксален: для этой статьи я перечитал некоторые его сочинения — ранних его текстов мы не знаем, регулярно печатался он с сорока пяти, так что читателю известен только зрелый и поздний Васильев, и менялся он мало. С точки зрения традиционных литературных критериев — интеллектуализм, новизна, увлекательность, он даже на фоне тогдашней советской прозы во втором ряду: ему далеко до Трифонова или Аксёнова, и даже на фоне Тендрякова он при всей своей изобразительной силе кажется наивным, иногда инфантильным. Да чего там — у него полно слабых вещей, написанных трогательно, сентиментально, но иногда совершенно ученически. И в его шедеврах — таких как «В списках не значился», — всё равно много слабостей и неровностей, и прав был Борис Полевой, регулярно ставивший у него на полях своё знаменитое «22!», то есть перебор. Диалоги наивны, герои двухмерны, делятся на святых и мерзавцев, мораль подана в лоб, и вообще очень как-то беззащитно всё это выглядит, причём не только на сегодняшний вкус, когда реальность рехнулась и сильно превзошла наши советские страхи, а и на тогдашний. Но вот в чём парадокс: ведь и у Есенина полно графоманщины, а за одну идеально честную и мучительную строку, за один небесный отзвук можно отдать всё творчество иного гладкописца. Васильев был то, что называется «народный писатель» — явление сравнительно редкое: тонким вкусом он не обладал, но чутьём на правду, на болевую точку, на опасность был наделён в высокой степени. Он бил и бил в нерв, и никакая цензура его не пугала. Он рождён был, конечно, писать о современности — на историческом материале сразу вылезает его писательская неумелость; но истинное умение писать заключается в редчайшей способности угадать главную болезнь эпохи.

И хорошо бы в истории литературы остались от него не ранние вещи, а повести и рассказы последних лет: «Холодно, холодно», «Вы чьё, старичьё?», «Экспонат N», «Суд да дело», «Жила-была Клавочка» — все эти тревожные тексты на единственную тему, которая его действительно волновала.

2.

Этой темой была не война, не сталинизм (о котором написал он слабую, но трогательную повесть «Завтра была война»), даже не офицерская честь — хотя роман «Были и небыли», самое крупное его произведение, как раз о старом дворянском военном роде и о Русско-турецкой войне. К слову сказать, когда роман этот начал печататься в «Новом мире», я был подростком и читал всё подряд, и первая моя реакция была: тот ли это Борис Васильев, который написал «В списках не значился» и «Зори»? То есть это было даже не плохо, это просто было никак, штамп на штампе. Говорили, двигались, думали — совершенно как картонные. Но всё это было не главное, и хотя другая сквозная тема, многими критиками прослеженная, у Васильева действительно была — женская участь, особая её жертвенность и трагизм, — дело всё-таки было и не в ней. А вот что у Васильева действительно болело, что проступало сквозь все его писания, начиная с дебютной повести «Иванов катер» — так это вырождение, перерождение, массовая мутация советского человека.

Вот только что были не очень хорошие, конечно, советские люди, в которых от русских людей очень мало что осталось — разве что необъяснимая покорность перед начальством и страх перед любым окриком; внешние войны выигрывают, хоть и огромными жертвами, а в решении собственной судьбы совершенно беспомощны. Но тут что-то случилось ужасное, и вместо хоть как-то объяснимых, эгоистичных, да, недалёких, да, но всё-таки понятных людей — на свет полезло нечто непредсказуемое и нерациональное, начисто лишённое главного, а именно совести. У Васильева была своя концепция человека, в которой на первом месте — рефлексия, самосознание; совесть ведь — функция от ума, не зря в английском совесть и сознание обозначаются одним словом conscious. В русской традиции не так: там совесть как бы отдельно, и даже чем больше ума, тем меньше совести. Но для Васильева непрерывный самоанализ, чёткое отслеживание себя со стороны, постоянный контроль за собственным эгоизмом и трусостью — основа человеческого достоинства, вообще главная мера человечности. И вот появились люди, у которых эта способность к моральному самоосуждению — атрофировалась начисто; не просто циники, а люди без сострадания, без мысли о будущем, без малейшего намёка на стыд.

Появилась новая порода пострусских, советских людей, у которых религиозное сознание атрофировалось либо вытеснилось язычеством, а взамен чрезвычайно развился инстинкт доносительства и подталкивания падающих. Советская власть всё это кое-как компенсировала культом просвещения, ликвидацией безграмотности, какой-никакой молодёжной политикой, пафосом освоения новых территорий вплоть до космоса, — но война окончательно надорвала силы народа, а последующая реакция скомпрометировала все идеалы. Убийств, садизма и вранья было столько, что никакие праздники «оттепели» (о которой Васильев не написал почти ничего) не могли вернуть народу силу и веру.

Начиналась антижизнь, или, по Трифонову, «Другая жизнь», — с искусственными ценностями, патологическими реакциями, странными радостями. Какие-то чёрные маски полезли наружу. По справедливому замечанию Пелевина, вишнёвый сад уцелел в холодах Колымы, но в безвоздушном пространстве позднесоветского и постсоветского времени вишня больше цвести не будет. И происходило всё это не в девяностые — девяностые были следствием «бунта тех же подпочвенных сил, которые вырвались наружу в 1917 году» (Лев Аннинский). Всё это происходило в конце «оттепели», которая потому и задохнулась, что была неглубока, что метафизических корней не имела, что ограничилась косметикой.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Ленинский враг с нелестной репутацией Ленинский враг с нелестной репутацией

Мало кто так хорошо понимал ленинскую доктрину и практику, как Алексинский

Дилетант
Через санкции к росту Через санкции к росту

Как российская экономика ищет способы сотрудничества с глобальными игроками

Эксперт
Провал Геринга Провал Геринга

Быстрая победа над Францией высоко подняла авторитет Германа Геринга

Дилетант
Кнут Гамсун Кнут Гамсун

Кнут Гамсун говорил от имени нации и тем сильно её скомпрометировал

Дилетант
Эрнст Тельман: списан в архив Эрнст Тельман: списан в архив

История немецкого коммуниста Эрнста Тельмана

Дилетант
Опять и опять «Назад в будущее» Опять и опять «Назад в будущее»

Краткая история ленты «Назад в будущее», вырастившей последнее поколение XX века

Weekend
Разрушитель порядка Разрушитель порядка

Попробуем нарисовать исторический портрет князя Потёмкина

Дилетант
Дейнотерий – слон с берегов Дона Дейнотерий – слон с берегов Дона

Слоны – одни из самых стабильных в эволюционном плане животных...

Наука и техника
А были ли деревни? А были ли деревни?

Как возник миф о потёмкинских деревнях?

Дилетант
Нестор Энгельке Нестор Энгельке

Нестор Энгельке внес топоропись в энциклопедию современного искусства

Собака.ru
Миллионы и миллиарды марок Миллионы и миллиарды марок

Почтовые марки Германии, которые тщетно пытались успеть за ценами

Дилетант
Квадратная правда: как расширить границы квартиры, не покупая новую Квадратная правда: как расширить границы квартиры, не покупая новую

Как маленькая квартира может стать больше большой

Inc.
Дело о мощах: приключения одной записки Дело о мощах: приключения одной записки

Документ из гробницы Александра Невского

Дилетант
Александр Лабас: не авангардист, не соцреалист Александр Лабас: не авангардист, не соцреалист

Голос А. Лабаса — сложный, полифоничный, подчас ускользающий от прямых смыслов

Монокль
«Я вас понял!» «Я вас понял!»

Искренне ли Шарль де Голль полагал, что Алжир может остаться французским?

Дилетант
Буль-буль Буль-буль

Фантастический рассказ Владислава Кулигина «Буль-буль»

Знание – сила
ЧВК «Рюрик» ЧВК «Рюрик»

Около 838 года в поле зрения Византии попали люди, называвших себя русами

Дилетант
Антиоксиданты: зачем они нужны и где их искать Антиоксиданты: зачем они нужны и где их искать

Какие продукты стоит внести в меню, чтобы поддерживать тело в тонусе?

Правила жизни
Охота Дантеса Охота Дантеса

Жорж Дантес — лихой офицер, планировавший себе блестящее будущее в России

Дилетант
Как сахар влияет на клеточное старение и разрушает коллаген: данные исследований Как сахар влияет на клеточное старение и разрушает коллаген: данные исследований

Почему сахар провоцирует воспаления клеток?

ТехИнсайдер
«Пишите… А. Куприн» «Пишите… А. Куприн»

Эмиграция сложилась для Куприна не просто трудно, а скорее — трагически

Дилетант
Поверив Гомеру… Поверив Гомеру…

Действительно ли Троя — это тот город, о котором идёт речь в «Илиаде»?

Дилетант
Знать без царя в голове Знать без царя в голове

Мини-сериал о сестрах Митфорд, которые искали любовь, а нашли политику

Weekend
Земля на стыке гипотез Земля на стыке гипотез

Земля в процессе своего развития расширялась или сжималась?

Знание – сила
Алексей Сазанов: Ожидания от налоговых новаций в целом оправдались Алексей Сазанов: Ожидания от налоговых новаций в целом оправдались

Замминистра финансов Алексей Сазанов — о налоговых реформах и их результатах

Ведомости
Что следует знать начинающему инвестору Что следует знать начинающему инвестору

Что надо знать, когда планируете начать инвестировать?

Наука и техника
Почему ЕС не растет Почему ЕС не растет

Что провоцирует системный кризис развития Евросоюза

Эксперт
Золотой век английской карикатуры Золотой век английской карикатуры

«Отечество карикатуры и пародии» — об Англии Георгианской эпохи

Дилетант
Инфляция в белых халатах Инфляция в белых халатах

Медицинская инфляция может ускориться до 14% к концу года

Ведомости
Кто открыл лазейки в вузы Кто открыл лазейки в вузы

Школьные олимпиады становятся местом отработки способов незаконного поступления

Монокль
Открыть в приложении