«Инвесторы доверяют российскому рынку»
Российский инвестиционно-банковский бизнес работает в отрыве от внешних рынков капитала уже третий год. Но даже в этих условиях удается эффективно строить не только внутренний рынок долгового капитала, но и рынок акционерного капитала: с начала 2023 года состоялось уже более десятка IPO. Об адаптации инвестиционно-банковского бизнеса к новым реалиям, продуктовых решениях, которые стали доступны корпоративным клиентам, роли частных инвесторов на рынках долгового и акционерного капитала, а также о перспективах 2024 года в интервью «Деньгам» рассказал глава Блока рынков капитала ГПБ (АО) Денис Шулаков.
— В минувшем году корпоративные заемщики выпустили облигации на рекордные 3,9 трлн руб., улучшив показатель 2022 года почти в полтора раза. За счет чего рынок долгового капитала смог быстро восстановиться?
— Я вижу несколько причин, почему наш рынок не развалился и не расклеился, столкнувшись с вызовами 2022 года. Во-первых, у нас была и есть вся необходимая внутренняя инфраструктура. Российский рынок долгового капитала создавался, во многом копируя лучшие современные практики мирового рынка капитала, которые к тому же были инкорпорированы в законодательную базу. Еще до введения в отношении России всевозможных ограничительных мер Минфин России осуществил локализацию международных практик, выпустив свои еврооблигации с мастер-векселем, то есть с основным документом, депонированным в российском центральном депозитарии НРД. До этого все подобные размещения осуществлялись только с регистрацией в Euroclear. В итоге иностранные и российские инвесторы, купившие такие валютные облигации, уже были привязаны к российской инфраструктуре и принимали ее риски. Тем самым была реализована концепция, которая к тому же как по форме, так и по факту была верифицирована на соответствие мировым практикам. Второй важный момент, который я бы хотел отметить, это то, что доля иностранных инвесторов в государственных ОФЗ, самом ликвидном сегменте внутреннего долгового рынка, в лучшие времена доходила до 35%. Все это свидетельствует о том, что российский рынок пользовался доверием международных инвесторов и опирался на инфраструктуру, соответствующую лучшим мировым стандартам.
Вместе с тем открытым оставался вопрос — «замерзнет» ли рынок капитала после введенных ограничений? Вопреки опасениям, буквально в считаные недели удалось перезапустить российский рынок, адаптируя его к новым реалиям. Уже к концу марта 2022 года у нас был полноценно работающий вторичный рынок, а в течение следующего месяца мы сумели провести первые, сначала клубные, а потом и рыночные размещения на рынке долгового капитала. В мае того же года все уже понимали, что рынок вернулся и вопрос только в том, кто из опорных банков-организаторов размещений остался на нем. За счет быстрой перегруппировки сил несколькими крупными участниками рынка, сохранившими свои команды, удалось привести отношения между эмитентами и инвесторами в равновесие. Это второй момент, способствовавший быстрому восстановлению рынка. По итогам 2022 года мы вышли на сопоставимый с 2021 годом объем размещений на уровне 2,7 трлн руб., а в 2023 году существенно превысили этот показатель.
— Какую роль при этом сыграл стартовавший в 2022 году процесс замещения еврооблигаций российских эмитентов?
— Достаточно быстрое решение проблемы с заблокированными еврооблигациями российских и квазироссийских эмитентов сыграло критически важную роль в восстановлении рынка. Стоит отметить, что в тех непростых условиях, в которых мы оказались, ни регулятор, ни основные игроки долгового рынка не ушли в сторону, а совместно нашли механизм, позволивший перевести держателей еврооблигаций из внешних юрисдикций во внутреннюю. В совокупном объеме первичных размещений 2022–2023 годов замещающие облигации заняли долю почти в 20%. С этим классом активов пришел и свой активный инвестор, разбирающийся в тонкостях инвестирования, и начал работать на локальном рынке. Сегодня замещающие облигации — это самый ликвидный сегмент корпоративных облигаций, по оборотам уступающий только выпускам ОФЗ.
Российский рынок облигаций показал высокую степень адаптивности к внешним шокам во многом благодаря емкому внутреннему спросу. Возможность привлечения финансирования на локальном рынке для крупнейших заемщиков стала сегодня одним из ключевых факторов их повестки, а спрос локальных инвесторов гибко подстроился под растущие потребности эмитентов. Не последнюю роль при этом сыграли частные инвесторы, которые ранее было малоактивны на этом рынке.
— Во всех выпусках участвуют частные инвесторы? Где их активность выше, а где ниже?
— Вы знаете, они участвуют практически во всех размещениях, но не во всех одинаково активны. Если в крупных сделках доля физических лиц составляет 3–5% от объема размещения, то в сделках эмитентов третьего эшелона показатель достигает 65%, а иногда и выше. В наиболее востребованных частными инвесторами выпусках, которые организовывал банк, среднее количество заявок — 9 тыс., что очень много для первичного рынка облигаций.
Текущая ситуация открывает хорошие возможности для небольших компаний, потребителями услуг которых выступает большое количество физических лиц. С учетом того проникновения брокерских услуг, которое мы имеем на сегодняшний день, лояльные клиенты компании могут выступать и покупателями ее облигаций. Приведу наглядный пример компании «Евротранс», для которой мы организовали три выпуска облигаций: размещения первого на 99%, а второго и третьего выпусков полностью были обеспечены за счет заявок физических лиц. Более того, как показал последующий анализ компании, 80% таких инвесторов были ее лояльными клиентами, а это ни много ни мало — более 36 тыс. человек.
— Частные инвесторы стали реальной силой нашего рынка. А как в последние два года вели себя институциональные инвесторы?
— Был сложный период в самом начале кризиса, когда многие, включая институционалов, испытывали некоторую растерянность, но уже во второй половине 2022 года они вернулись и оставались в бизнесе весь 2023 год. В настоящее время они проявляют довольно живой интерес к первичным размещениям, даже несмотря на неопределенность с динамикой ключевой ставки Банка России.
— Отличается ли работа IB с частными и институциональными инвесторами?
— Довольно сильно отличается как в части регулирования, поскольку не все частные инвесторы, в отличие от институционалов, являются квалифицированными, так и в части дистрибуции. Если при работе с профессиональными инвесторами можно обойтись собственными силами, так как из-за ограниченного их количества они всем известны, то при работе с частниками начинает работать механизм «открытого предложения». В этом случае нам нужно работать практически на ощупь, не зная наверняка, кто из частных инвесторов примет участие в размещении. При этом запускается механизм широкого синдиката банков с привлечением брокерских компаний, которые призваны и умеют работать с открытым пространством. Кстати, это тоже новый феномен, казавшийся еще десять лет назад игрушкой, но ставший реальным каналом привлечения денег. Сегодня во многих сделках, ставки по которым превышают 14% годовых, мы видим активное вовлечение именно брокерских платформ. Банк использует брокерские платформы «Газпромбанк брокер» и «Газпромбанк инвестиции», через которые постоянно тестирует новый формат работы с инвесторами, сохраняя гибкость и индивидуальный подход.
— В 2022 году в России появились не только замещающие облигации, но и облигации, номинированные в юанях. Такие бумаги выпустили уже полтора десятка эмитентов, а суммарный объем привлеченного финансирования превысил 74 млрд RMB. Что способствовало такому быстрому росту данного сегмента рынка?
— Несмотря на текущее отстранение внутреннего долгового рынка от международного, внешнеэкономическая деятельность российских компаний обуславливает потребность эмитентов в хеджировании валютных рисков. Заменой традиционным еврооблигациям в недружественных валютах стали юаневые облигации, также привязанные к иностранной валюте, но дружественной страны. Этот инструмент очень интересен эмитентам как возможностью хеджирования валютного риска, так и возможностью привлечения финансирования по привлекательным ставкам, которые в номинале ниже текущих рублевых уровней.