День нематери: как я потеряла двоих детей и нашла силы жить дальше
Перинатальная потеря - это гибель ребенка на разных стадиях беременности, во время родов или сразу после. И говорить об этом в нашем обществе принято так, словно речь идет не о смерти ребенка, а всего лишь о неудачной беременности: выкидыш, самопроизвольный аборт, гибель плода... И женщина, чей ребенок умер, остается со своим горем один на один. Евгения Былина, автор книги «День нематери» откровенно рассказала о том, как пережить потерю детей, простить себя и жить дальше.
Евгения Былина
писательница
О диагнозе «бесплодие» я узнала достаточно рано, мне было лет восемнадцать. Правда не от врачей, а самостоятельно сложила в общую картину частички паззла, которые мне порционно выдавали разные специалисты. Там и проблемы с регулярностью цикла, и результаты анализов, и успокаивающие слова о том, что современные репродуктивные технологии позволяют иметь детей «и в таком случае».
Когда тебе восемнадцать, это уже тянет на драму, но пока еще не столь сильно, чтобы не спать из-за этого по ночам. Оптимизма добавляло и то, что врачи не разводили руками, а в принципе знали, что делать.
«С зачатием могут быть проблемы» — у меня было шесть лет, чтобы переварить и осознать эту мысль, в двадцать четыре я вышла замуж и мы стали планировать беременность. К слову, благодаря тому, что мой диагноз был «на поверхности», я сразу пошла к репродуктологу, а не потратила несколько лет на самостоятельные попытки.
Про беременность
Беременность наступила в третьем цикле стимуляции овуляции. Тогда я еще не знала, что все получилось, и попала в больницу с жуткими болями внизу живота. Как выяснилось позже, у меня произошла гиперстимуляция. Врачи не сразу поняли, в чем дело, одна из них хотела взять пункцию, чтобы проверить что за жидкость накопилась «в полостях». Хорошо, что нашелся врач, который воспринял мои слова про стимуляцию овуляции всерьез и отменил пункцию, иначе «яичники могли и лопнуть».
В больнице я провела три недели, периодически выслушивая «а че ты плачешь, ты уже взрослая, раз решила рожать ребенка» и «надеемся, что тест будет отрицательный, а то так себе начало беременности». В итоге тест показал две полоски, меня выписали, а через неделю я узнала, что у меня будет двойня.
На двадцатой неделе был второй скрининг, где узнала, что шейка матки укоротилась, и получила направление на госпитализацию. В больнице уверяли, что нет ничего критичного и не нужно ничего зашивать («вы ведь не хотите рисковать, делать наркоз, отходить потом от него?»), можно поставить «кольцо» (пессарий), чтобы снять нагрузку с шейки. Я радостно согласилась, ведь боялась, что операция и наркоз дадут серьезную нагрузку и могут повлиять на здоровье детей. Решение оказалось неправильным. Еще через неделю у меня отошли воды и случились преждевременные роды. Дети, рожденные на двадцать второй недели, не реанимируются (по закону врачи обязаны делать это с двадцать четвертой недели), врач в приемном отделении попыталась меня успокоить: «может быть это и к лучшему, а то мало ли какие отклонения были бы».