Цена нефти и глобальная политика: альтернативный взгляд
В разрыве сделки ОПЕК+ практически сразу же обвинили Россию. Однако реальность такова, что конструктивная позиция нашей стороны, призвавшей не делать резких движений и ограничиться продлением соглашения на текущих условиях, натолкнулась на ультиматум Саудовской Аравии, потребовавшей кратно сократить добычу, пишет в колонке на Forbes.ru программный директор международного дискуссионного клуба «Валдай»* Олег Барабанов.
Несмотря на то, что Россию сейчас модно обвинять абсолютно во всем, нужно в первую очередь задать вопрос, кому выгоден этот разрыв. И здесь, на наш взгляд, стоит обратить внимание на саудовско-американскую связку политических интересов.
Причины тесной связки Саудовской Аравии и США вполне понятны. Их традиционные союзнические отношения формировались десятилетиями. Поддержка королевской династии в Эр-Рияде из Вашингтона в обмен на поставки нефти нарушалась, пожалуй, лишь однажды: в ходе арабо-израильской войны 1973 года. Но этот урок обе стороны быстро усвоили, и с тех пор никаких серьезных разногласий между ними не было. Соединенные Штаты исправно закрывали глаза и на нарушения прав человека в Саудовской Аравии, и на притеснения религиозных шиитских меньшинств, и на практически полное отсутствие так любимой ими демократии. Нефть почему-то всегда оказывалась важнее.
В последние годы американо-саудовские связи еще сильнее укрепились, в то же время обогатившись дополнительными нюансами. Прежде всего, символически один из самых первых масштабных визитов Дональда Трампа на посту президента США был именно в Саудовскую Аравию. При этом во многом именно в ходе этого визита окончательно оформился саудовско-катарский раскол, и, по крайней мере, благожелательное невмешательство в этот конфликт со стороны президента Трампа сыграло в его эскалации ключевую роль.
Здесь следует отметить, что Катар в последнее десятилетие начал проводить самостоятельную и активную политику в арабском мире и в глобальной мусульманской общине в целом. Это вызывало нараставшую ревность со стороны саудовской монархии, поскольку именно себя саудиты считали главным покровителем и донором суннитского мира. Кроме того, руководство Катара отнюдь не боялось взаимодействовать со многими движениями политического ислама, в том числе с различными сегментами движения «Братья-мусульмане». А поскольку многие представители именно этого движения, а также политического ислама в целом часто обвиняли саудовскую монархию в том, что деньги заслонили для них все остальное, такая политика Катара воспринималась не просто как вызов, но как прямая и крайне опасная угроза для саудитов.