«Беременный силуэт» против «пауэр-дрессинга»: как мода 90-х возвращала женщине право на тело
В 1997 году Рей Кавакубо выпустила коллекцию, вещи из которой были настолько «уродливыми», что покупательницы распарывали их прямо в магазинах. Модельер протестовала не только против глянцевых стандартов красоты, но и против сложившегося в 1980-е дресс-кода «сильных и независимых деловых женщин». Об этом — отрывок из книги Франчески Гранаты «Экспериментальная мода».
В 1980-е годы в западной моде возникло понятие power dressing, своего рода дресс-код деловой женщины. Его отличительная черта — «перевернутый» силуэт с гипертрофированными «маскулинными» плечами. Подвох в том, что хотя этот костюм должен был подчеркнуть силу и независимость женщины, собственно женского в нем почти ничего не было. «Пауэр-дрессинг» как бы намекал: сильным и независимым может быть только мужчина, считает историк моды, доцент Школы дизайна Парсонс Франческа Граната. В издательстве «Новое литературное обозрение» выходит ее книга «Экспериментальная мода. Искусство перформанса, карнавал и гротескное тело». Forbes Woman публикует отрывок о том, как мода и глянец привыкали к новой телесности — от женского бодибилдинга и экспериментов Рей Кавакубо до беременной Деми Мур на обложке Vanity Fair.
Рей Кавакубо обратилась к трактовке «беременного» силуэта, работая над коллекцией Body Meets Dress — «Тело встречается с платьем» (весна — лето 1997), выпущенной под маркой Comme des Garçons. Эту коллекцию, как и многое другое из созданного модельерами-экспериментаторами 1990-х годов, можно рассматривать как реакцию на 1980-е годы, породившие, сформировавшие, выпестовавшие и оставившие после себя в наследство образ пышущего здоровьем, процветающего тела, способного вознести человека к высотам власти. Как утверждают Кэролайн Эванс и Ребекка Арнольд, говоря о моде, а также Линда Сандино, говоря о дизайне в целом, экспериментальная мода 1990-х годов развивалась, критикуя и отчасти отрекаясь от языка моды 1980-х годов. Кавакубо имела возможность исследовать потенциал этого критического подхода во всей его полноте — во многом благодаря сотрудничеству с такими выдающимися современными художниками, как Синди Шерман, а также с хореографом Мерсом Каннингемом, сделавшим Кавакубо соавтором поставленного в 1997 году балета Scenario. В 1980-е годы несомненно привлекательным стало считаться крепкое, хорошо натренированное женское тело, что в свое время было отражено в работах Джорджины Годли. Особо пристального внимания и восхищения удостаивались тела женщин-бодибилдеров, о чем свидетельствует тот факт, что Лиза Лайон, победительница состоявшегося в 1979 году первого женского чемпионата мира по бодибилдингу, позировала как фотомодель и Хельмуту Ньютону, и Роберту Мэпплторпу.
По мнению Линды Нид, Лиза Лайон, путем долгих тренировок превратившая свое тело в безупречный монолит, действительно являет собой классический идеал, демонстрирующий абсолютно завершенную версию женского тела. Несмотря на откровенно феминистскую направленность дискурса бодибилдинга, Нид полагает, что «тело [Лизы Лайон] достигло высшей или предельной степени совершенства форм». Бодибилдинг, как и модный в 1980-е годы маскулинный силуэт женского костюма, производил неоднозначное впечатление. Массивные рельефные мышцы можно было воспринимать как своего рода доспехи, в которых, по-видимому, заключена огромная сила, но, как заметила Нид, по сути, это была еще одна форма дисциплинарного сдерживания, всего лишь подменившая собой другие. Поскольку в самой модели «предприимчивого „я«» был заложен курс на постоянное совершенствование, а тело позиционировалось как долгосрочный проект, требующий бесконечных поправок, в 1980-е годы широко рекламировались и стремительно набирали популярность и другие техники воздействия на тело. Лидирующие позиции среди них занимала пластическая хирургия, к услугам которой прибегали в том числе и для того, чтобы привести фигуру в идеальное соответствие с модным силуэтом.