Андрей Левкин: Голые мозги, кафельный прилавок
Каждую неделю Илья Данишевский отбирает для «Сноба» самое интересное из актуальной литературы. Сегодня мы публикуем фрагмент новой книги Андрея Левкина «Голые мозги, кафельный прилавок», в которой автор исследует тончайшие моменты городского бытия, фокусируясь на ментальных механизмах, управляющих нашей повседневной жизнью
Место действия текста неважно. Пусть будет город Х (из множества городов), страна, соответственно, У (из множества стран), а год — Z (он тоже ни при чем, разве что время написания текста). Тогда все координаты — потому что не важны — схлопнутся и слипнутся, выйдет/будет отдельное, отчужденное от всех прочих (всего прочего) пространство. Ну, а здесь, в городе Х, сейчас примерно центр города. Здания серые, четкие — аккуратный публичный конструктивизм, в той или иной степени искаженный примерно ста годами после постройки. На первых этажах разнообразная жизнь, более-менее цветная, гармонирующая или же не гармонирующая своими вывесками со средним планом. Аптеки, магазины, ларьки. А вот конкретно здесь — кафе, точнее — место еды, из недорогих. Называется «Джинн». Чего уж он «Джинн» — мало ли почему. Но название влияет: там на стенах росписи как бы по теме. Не так, что именно джинн, а приблизительный этнографический колорит, окружающий тему — какой она виделась художнику или же владельцу. Не по всем стенам, а в одной из них две-три ниши, в них и размещена живопись. Пока ел, одна маячила примерно в 45 градусах от прямого взгляда, справа. Что именно в остальных нишах, не знаю — не разглядывал.
Помещение угловое, вытянутое вдоль одной из стен. Потолки сводчатые, что, конечно, для красоты, здание вполне новое. Такие строят на небольших более-менее свободных местах, часто занимая скверы. Двухэтажное, ровное и неопределенное: стекло-бетон-вывески. Потолки беленые. С двух сторон служебные стены, на две других выходят окна: одно окно и несколько окон плюс дверь. В длинной внутренней стене ниши, полукруглые, как бы арки, они-то и украшены, хм, фресками. Примерно метр в высоту, метра полтора по горизонтали у основания. Столы и стулья, даже и не стулья, а кресла, которые подошли бы и для вечерних, расслабляющих интерьеров — которых тут нет, а есть линия раздачи с обычными железными прутьями вдоль.
Та фреска, что рядом, предъявляет сцену в помещении. Изображен его угол, вдоль обеих стен невысокие диванчики. Они примерно желтого цвета, чуть в сторону охры; на каждом есть коврик-покрывало, те — полосатые: зеленое, красное, белое. Цвета неяркие, будто выцветшие, белые полосы у́же остальных. Перед одним диваном то ли низкий столик, то ли большой пуфик — тоже охристый, а на нем круглая, вроде бы вязаная салфетка. Точнее, их две, одна наполовину сползла, черно-белые обе. На полу возле диванов два коврика, зеленые с орнаментами (ромбы и окружности), один — прямоугольный, а другой круглый. На стенах (они розовые) две картины, на обеих изображено что-то горное. Коричнево-розового цвета пол, бордовая портьера сбоку слева, не насыщенно-бордовая, а в сторону розового — он тут доминирует. Возле дивана справа растение в кадке, что-то невысокое, потенциально пальма. Кадка тоже красноватая, как бы глиняная. Дело там, похоже, вечером или же помещение просто затемнено, поскольку откуда-то сбоку исходит электрический свет. Но, возможно, художник имел в виду лучи солнца. Но, все же, вряд ли.
В центре, чуть левее центра, на прямоугольном ковре стоит худощавая девица. То ли миниатюрная, то ли непропорциональная интерьеру. Длинные черные волосы, длинная — в пол — светло-розовая юбка с поясом, который практически как трусы-бикини поверх юбки, выше — уже голое тело, где-то там и пупок. В тон поясу на ней что-то вроде бюстгальтера (то есть, вполне бюстгальтер, но здесь у него парадная функция). Суммарное бикини коричнево-розового цвета. Тело, вне юбки и лифчика, бледно-розовое. Одна рука (правая) тянется к правому уху, но еще не дотянулась; можно предположить, что она хочет отвести волосы назад. Левая рука тянется вперед открытой ладонью. Рука почти прямая, согнута едва на треть. К кому обращен этот жест — не видно, но ощущается определенная коммуникация. В комнате нет ничего, что имело бы отношение к еде, на столе нет ничего, кроме вязаных салфеток. Да, юбка не вполне розовая, книзу цвет сгущается почти в красный, будто она где-то замарала подол в крови. Но не так, что вот именно так, а именно «будто». Источника света (солнечного или искусственного) — если приглядеться — на картине нет: это в нишах (они из гипсокартона) вделаны маленькие лампочки. Просто они маленькие, не сразу заметишь. Светодиодные, какие вписывают на потолки в ванных или в кухонные шкафы. Слева лампочки холодного цвета, в зените арки — розового (что и определяет общий оттенок), а справа не видно. Слева от ниши стандартный холодильник с пепси-колой, сразу