Алексей Комиссаров: Если хотя бы один блатной пролезет на конкурс «Лидеры России», проект умрет
27 октября закончился прием заявок на управленческий конкурс «Лидеры России». О желании участвовать в нем заявили рекордное количество человек — более 230 тысяч. Конкурс с октября 2017 года проводит автономная некоммерческая организация «Россия — страна возможностей». Ее гендиректор Алексей Комиссаров рассказал «Снобу», зачем нужен этот проект, что дает конкурс участникам, а также о том, как из «Лидеров России» родились другие инициативы: «Цифровой прорыв», «Мой первый бизнес» и «Профстажировки 2.0»
Ɔ. Начнем с неприятного. Часто можно услышать, что «Лидеры России» — это проект, который лакирует действительность, создает иллюзию, будто в нашей стране можно делать нормальную карьеру по правилам меритократии.
Не вижу, в чем заключается лакировка. Да, социальные лифты в России работают недостаточно хорошо. Но мы надеемся, что наш проект способствует решению этой задачи.
Важно даже не то, сколько людей мы отобрали по итогам конкурса, а то, сколько человек заинтересовались участием в проекте, поверили в него. А еще нашей методикой заинтересовались не только сами конкурсанты, но и губернаторы, министры, руководители частных компаний, причем даже не очень крупных. И все говорят примерно одно и то же: «Да, нужно что-то похожее делать, надо искать способных, талантливых людей».
Ɔ. Вам не кажется, что дело здесь не столько в том, как работают социальные лифты, а в кризисе компетенций? В том, что компании и управленцы не могут найти тех, кто способен решать нужные им задачи?
Нет, не только. И я даже не вполне согласен насчет кризиса компетенций: скорее, мы еще не научились формулировать, что нам нужно от человека на той или иной должности, а значит, не можем оценить его компетенцию.
Приведу пример. Ко мне часто обращаются руководители и из госструктур, и из частных компаний, которые говорят примерно так: «Слушай, помоги мне найти директора завода. У тебя там “Лидеры России”, ты же поставщик кадров для всей страны? Ну вот и дай мне хорошего директора». Я отвечаю: «О’кей, но скажи, кто именно тебе нужен?» И слышу в ответ: «Мне нужен хороший руководитель». Тогда я объясняю, что не бывает «просто хороший начальник», и прошу уточнить, какие именно компетенции требуются от кандидата на эту должность — и на этом моменте обычно все и заканчивается.
Ɔ. С чем вы связываете это неумение формулировать?
Я бы сказал, так сложилось. Мы привыкли приглашать и брать тех людей на работу, которые нам близки по духу, по настроению, по психотипу — по каким-то критериям, которые не имеют отношения к профессиональным компетенциям. Иногда еще спрашивают про опыт работы.
Ɔ. Предположим, человек пришел с понятным запросом на сотрудника. Вы можете выступить как хедхантинговое агентство и ему помочь?
Пока нет. Наша задача не в том, чтобы подобрать кадры на ту или иную позицию, а наоборот, помочь человеку найти место, где он может максимально раскрыть свои таланты и самореализоваться.
Ɔ. И все же хотели бы заниматься и рекрутингом?
Мы не ставим перед собой такую задачу. Хотя в этом году в конкурсе мы будем оценивать не только общелидерские компетенции участников, но и профессиональные. Сейчас у нас есть три заказчика на подобный отбор кандидатов.
Ɔ. Кто они?
Специализация «Наука» в лице помощника президента Фурсенко и министра науки и высшего образования Котюкова. «Здравоохранение» в лице министра здравоохранения Вероники Скворцовой. Куратор обеих тем — зампредседателя правительства Татьяна Голикова. Третий трек — «Финансовые технологии» — запущен вместе с нашим партнером Сбербанком. Куратор этого направления — Герман Греф. Если этот эксперимент окажется удачным, будем продолжать. Возможно, в следующем году сделаем похожий трек для сферы культуры.