Дефицит или недозагрузка?
Общероссийские мощности по хранению оцениваются от 100 до 160 млн т
В этом сезоне аграрии могут получить рекордные сборы как зерна, так и масличных. Следствием большого производства уже является снижение цен на продукцию, что останавливает многих аграриев от быстрой реализации урожая. Однако вопрос хранения остается острым: хотя потенциальные емкости могли бы вместить всю собранную продукцию, их качество зачастую желает лучшего. Строительство же новых современных хранилищ сейчас дополнительно будут сдерживать неустойчивые экономическая и политическая ситуации.
По прогнозу Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР), в этом году Россия может собрать 150–152 млн т зерна, из которых 100 млн т придется на пшеницу. Урожай масличных ИКАР оценивает почти в 27 млн т. Оба показателя станут самыми высокими в истории страны. Рекордное производство «серьезно давит на цены, и они находятся на беспрецедентно низком уровне», утверждает вице-президент Российского зернового союза (РЗС) Александр Корбут. Так, согласно информации компании «ПроЗерно», в середине октября пшеница третьего класса на внутреннем рынке стоила в среднем 13,3 тыс. руб./т, что на 22 % меньше, чем в это же время годом ранее, четвертого класса — 11,5 тыс. руб./т против 16,7 тыс. руб./т в октябре 2021-го. Стоимость фуражного зерна опустилась до 10,1 тыс. руб./т, потеряв более 35 % за год (все цены — EXW с НДС).
В конце сентября, по данным президента компании «Урал Дон» из Ростовской области Александра Ярошенко, мировая цена на пшеницу составляла $340/т, что на тот момент было эквивалентно примерно 20 тыс. руб. В России же в это время за пшеницу давали около 14 тыс. руб./т. Даже с учетом пошлины в 2,5 тыс. руб./т это слишком низкая цена, говорил он. Трейдеры обосновывали такую цену тем, что выросли их затраты на страхование рисков и логистику.
В конце сентября стоимость фуражной пшеницы в регионах опускалась до 8 тыс. руб./т, отмечает член правления Российского союза мукомольных и крупяных предприятий Аркадий Гуревич. Цена продовольственной ржи тогда же была «достаточно высокая» — порядка 12 тыс. руб./т с доставкой. Тем не менее в прошлом году в это время агрокультура стоила 17 тыс. руб./т.
Падение цен продолжалось и на масличном рынке. По информации компании «ПроЗерно», в середине октября подсолнечник стоил 23,9 тыс. руб./т против 39,2 тыс. руб./т в тот же месяц в 2021-м. Относительно августа главная масличная культура потеряла в цене 15 %, сообщал представитель Масложирового союза России (МЖСР). «Это связано со снижением экспортных цен и серьезным укреплением рубля, к тому же дополнительное давление на стоимость оказывают значительные переходящие остатки, — пояснял он. — Рекордный урожай масличных ожидается в всем мире, последние прогнозы зарубежных аналитиков говорят о понижательном тренде мировых цен на масла, поэтому фундаментальных причин для роста стоимости нет».
При такой ценовой конъюнктуре вопрос хранения нового урожая в ожидании более высоких цен становится особенно важным. Хозяйствам выгодно строить современные мощности для хранения, и многие их уже возвели, ведь продавать продукцию сразу после уборки невыгодно, говорит Аркадий Гуревич. Хотя предприятия, которые не имеют высоких показателей доходности, не могут позволить себе такое строительство — они стараются реализовывать продукцию в максимально короткие сроки.
Низкие цены на пшеницу и подсолнечник заставляют аграриев придерживать продажи. Но если с реализацией затягивать слишком долго, может пойти и новый урожай, тогда старый придется либо выбрасывать, либо продавать за бесценок, делится опасениями руководитель компании «Тамбовагропромхимия» Валерий Солопов.
Не имея мощностей для длительного хранения, часть аграриев реализует зерно сразу после уборки, во избежание рисков порчи продукта при хранении в неприспособленных условиях, знает руководитель отдела зерновой логистики предприятия Bühler AG Дмитрий Корнев. При отсутствии масштабного экспорта такая ситуация сохранит низкие цены на зерно в конце текущего — начале 2023 года, прогнозирует он.
Где хранить
Несмотря на поступление на рынок рекордного объема урожая, дефицита мощностей по хранению не ожидается, уверена старший аналитик отраслевого анализа «Центра Агроаналитики» Марина Овчинникова. «Опираясь на информацию, поступающую от регионов, можно сказать, что общие мощности по хранению зерна в России по состоянию на сентябрь 2022 года, в сравнении с показателем 2021-го, увеличились, в том числе за счет модернизации и ввода в эксплуатацию новых объектов», — говорит она. Собственными емкостями по хранению обзаводились как крупные агрохолдинги, так и небольшие фермерские хозяйства, а в условиях волатильности цен аграрии продолжают расширять свои мощности для снижения зависимости от сторонних элеваторов.
И все же в ряде регионов, к примеру в Ростовской, Волгоградской, Самарской, Ульяновской, Московской, Рязанской областях, республиках Башкортостан и Крым, вследствие рекордного производства некоторые кратковременные сложности с размещением урожая могут наблюдаться, признает эксперт. Однако фактически имеющиеся в данных субъектах страны мощности хранения превышают ожидаемый максимальный объем хранения в пиковый период, уверяет она.
На начало 2018 года, отмечает Александр Корбут, ссылаясь на данные Минсельхоза, в России объем емкостей для хранения зерновых и масличных составлял 147 млн т. «Это склады, имеющиеся у самих растениеводов, а также элеваторы, мощности у переработчиков и портовое хранение», — поясняет он. За последние несколько лет, согласно Росстату, было введено хранилищ еще на 7 млн т, но здесь учтен и прирост за счет увеличения количества складов в портах. «Таким образом, если действующие до начала 2018 года мощности не списывались, что маловероятно, то на текущий момент в России хватит мощностей для единовременного хранения порядка 154–160 млн т зерновых и масличных, без учета пластиковых рукавов», — подсчитывает эксперт. Арифметически этого должно хватать рынку, однако аграриям, безусловно, выгоднее хранить зерно у себя, а не реализовывать его сразу после сбора переработчикам или трейдерам по максимально низким ценам, обращает внимание он. Таким образом, дефицит качественных мощностей для хранения непосредственно у растениеводов вполне реален, считает Корбут: во многих хозяйствах зерно лежит, накрытое пологами, вне помещений.
Стоит также учитывать, что нельзя хранить одновременно продовольственную и фуражную пшеницу или гречиху вместе с просом — для каждой агрокультуры необходим свой склад. «Кроме того, перед продажей продовольственного зерна на переработку нужно дать ему вылежаться. В этом случае аграрий сможет получить дополнительную прибыль», — подчеркивает эксперт. Не всегда емкости складов можно использовать полностью, соглашается Солопов. «Например, если в резервуаре на 3 тыс. т уже лежит 1,5 тыс. т ячменя, остатки объема нельзя заполнить пшеницей, — разъясняет он. — Элеватор тоже не всегда бывает загружен на всю емкость, хотя мы стараемся максимально компактно разместить собранный урожай».
По данным первого зампредседателя комитета Госдумы по аграрным вопросам, президента Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов (АККОР) Владимира Плотникова, уже со второй половины сентября все склады и приспособленные помещения КФХ были заняты зерном. Заполнены не только хранилища: оно хранится на открытых токах, на площадках, потому что урожая действительно много, говорил он в интервью «Парламентской газете». На тот момент шла уборка подсолнечника, и вопрос его хранения оставался открытым.
Объем в 150 млн т зерна, которого в истории еще никогда не было, хозяйствам сложно единовременно убрать в зернохранилища, комментирует Аркадий Гуревич, однако этого делать не придется. По оценке эксперта, без учета вывоза на внутренние нужды расходуется до 8 млн т зерна в месяц, то есть с учетом того, что в России уборка зерновых длится более четырех месяцев, с момента ее начала до окончания только на потребности страны уйдет 25 млн т продукции нового урожая. Кроме того, значительные объемы все-таки будут отгружены на экспорт. «Элеваторные емкости в общем объеме российских мощностей для хранения зерна составляют не более 30 %, остальное приходится на складские помещения, — добавляет он. — Но это не просто сараи, а механизированные транспортными галереями склады».