Утопия автономии
«Группировка ЗИП»: искусство самоорганизации
Краснодарская «Группировка ЗИП», основанная в 2009 году, успела за 13 лет своей творческой деятельности стать живым воплощением идеального «молодого художника» первого постсоветского поколения, переформатировать художественную сцену в родном городе и создать Центр современного искусства «Типография», который первым из российских учреждений культуры был признан «иностранным агентом».
Этот текст — часть проекта «Обретение места. 30 лет российского искусства в лицах», в котором Анна Толстова рассказывает о том, как художники разных поколений работали с новой российской действительностью и советским прошлым.
Летом 2009 года группа молодых людей, находившихся в творческом поиске подходящего под мастерскую помещения, оказалась на Краснодарском заводе измерительных приборов: к тому времени ЗИП, промышленный гигант времен сталинской индустриализации, превратился в величественную постиндустриальную руину, заброшенные цеха которой сдавались в аренду. 9 сентября (09.09.09 — три девятки сулили удачу) в новообретенной заводской мастерской открылась выставка «Живой уголок». Это была самая первая коллективная работа «Группировки ЗИП» (братья Степан и Василий Субботины и Евгений Римкевич, до 2017-го в группу входил Эльдар Ганеев, до 2012-го — Константин Чекмарев). Однако в ней, как в зародыше, уже содержалось вся генетическая информация о художническом содружестве, которое вскоре нанесет Краснодар на карту России в качестве одного из важнейших центров притяжения современной культуры.
«Живой уголок» на мертвом заводе представлял собой некий утопический цех художников, обращающих в искусство все, к чему бы они ни прикоснулись. По принципу бриколажа, когда объекты и инсталляции сооружаются из валяющегося под ногами хлама: загадочная инженерно-конструкторская схема какого-то устройства становится доской для настольной «Игры» без правил, где побеждает дружба, а вендинговый аппарат «Родина», собранный из облезлой тумбочки, ящика и прочей рухляди, работает без всякого электричества — на доверии и «духе советской эпохи». Впрочем, зиповское понимание искусства никогда не сводилось к материальному производству вещей, ностальгически взывающих к духу советского и призракам коммунизма. Хотя впоследствии многие их вещи будут формально совершенны, как «Сколопендры», гигантские многоножки, с большим пластическим остроумием сделанные из ребристых заводских ламп общего освещения. «Зипы» с самого начала занялись нематериальным производством художественного сообщества, справедливо называя свои работы «социальными инсталляциями»: «Живой уголок» был открытой мастерской, кружком художественного самоделкинства, клубом по интересам — прообразом всех будущих зиповских начинаний. И здесь опять же работал принцип бриколажа: если у тебя нет центра современного искусства, кураторов, критиков, публики — сделай все это сам, из того, что рядом.
Через год «Группировка ЗИП» покорила Москву, приняв участие сразу в двух молодежных биеннале. На официальной «Стой! Кто идет?» в центре ArtPlay был выставлен «Живой уголок», на альтернативно-партизанской «Пошел! Куда пошел?» были выставлены его создатели: «зипы» обустроились в подвалах Акцизного цеха на «Винзаводе», где помещалась активистская галерея «Жир», и несколько дней кряду учили всех желающих — и случайных бабушек с внуками, и заправских тусовщиков — лепить глиняные «сувениры». Обаятельных краснодарцев сразу же заметили, стали приглашать на самые прогрессивные столичные площадки, от Центра творческих индустрий «Фабрика» до Московского музея современного искусства, с ходу взяли в одну из наиболее влиятельных московских галерей XL, их начал опекать «Гараж», они собрали все главные национальные награды в соответствующей области — и «Инновацию», и премию Кандинского. Поймав дух времени, отвечая запросам на «региональность» и «коллаборативность», они легко превратились во всероссийских звезд, каким рады повсюду, от Владивостока до Архангельска, и мгновенно попали в фавориты европейских кураторов, фестивалей и резиденций. Закон центростремительности